Антонина Клименкова - Ёлка Для Вампиров [СИ]

Выпив достаточно, Герд отер губы о рукав свитера. Заодно зубами подтянул рукав повыше, обнажив руку до локтя. Второй рукой он поддерживал дрожащего Кота, готового потерять сознание.

— Давно надо было тебя обратить, — повторил он, полоснув клыком себе по запястью. Подставил сочащийся порез к побелевшим губам непутевого родственника.

— Не буду! — слабо отпихнулся Кот. — Меня ты не заставишь поклоняться тебе! Не стану твоим рабом! У тебя не кровь, а отрава!

— Полегче! Мы же всё-таки с тобой с одного куста ягодки, — засмеялся Герд. — Пей и не выпендривайся. Всем нравится, и ты тоже привыкнешь.

Кот протестующее замычал, попытался отплевываться. Но Ольгерд бесцеремонно пользовался преимуществом силы. Кровь тяжелыми, обжигающими каплями скатывалась по языку в горло, и Кот умолк. Притих, прикрыв глаза. Несмело поднял руки, обхватил его локоть, прижал ко рту. Герд усмехнулся, ощутив жадный укус.

— Хватит с тебя, — решил он через минуту. Отнял руку, зажал ладонью наливающийся на белой коже засос.

— Отвратительный вкус! — упрямо заявил Кот, тяжело дыша, пряча заблестевший взгляд.

— У тебя не лучше, — фыркнул Герд.

Кивнув двоим ребятам, он передал им едва держащегося на ногах родственничка, приказал отвести в дом.

Следом в дом заторопились и все остальные. Увлеченные зрелищем зрители не сразу заметили крепчающий морозец, который теперь незачем стало терпеть, раз всё разрешилось.

Герд подошел к двоим оставшимся. Пока он был занят Котом, Юлий перенес Соню на скамейку. Девушка по-прежнему пребывала в сладком беспамятстве.

— Не замерзнет? — спросил Герд. Встал позади скамьи, облокотившись о кованую узорную спинку. Окинул девушку долгим взглядом.

— Не думаю. Кажется, ей наоборот нужно слегка охладиться, — откликнулся Юлий, поправив на ней свою куртку. — Полагаю, на свежем воздухе она скорее придет в себя.

И впрямь, щеки девушки пылали ярким румянцем. Грудь под наброшенной курткой волновалась глубоким, частым дыханьем. Герд протянул руку, осторожно, едва прикасаясь кончиками пальцев, очертил овал лица — кожа ее горела.

— Да, немного остыть ей не помешает.

— Еще пару минут, и я отнесу ее к себе.

— К тебе? — эхом переспросил Герд.

— Не волнуйся, она в порядке. Пульс в норме, только давление чуть упало … — говорил Юлий, не глядя в глаза друга.

— Можно тебе попросить? — негромко произнес Герд.

— О чем? — отозвался тот.

— Я… Мне хотелось бы всё же узнать, из-за чего мы с тобой дрались.

— Боюсь, ты будешь разочарован. Уверяю тебя, это было вовсе не так вкусно, как ты себе представлял.

И всё-таки Юлий склонился над Соней, отвел разметавшиеся волосы на шее. Сделав новый крошечный прокол, набрал в рот глоток терпкой, горячей крови. Выпрямившись, взглянул на Герда. Тот потянулся вперед, разделявшая их скамейка была не помехой. Не пряча огонек любопытства под густыми ресницами, Герд кончиком языка тихонько слизнул густую капельку, пролившуюся с уголка рта на подбородок Юлия. Осторожно губами раздвинул его губы, прильнул, ища вкус, который так давно его манил…

Короткая боль от укола в шею помогла Соня очнуться. Она будто вынырнула из жаркого, яркого океана незабываемой неги — и вдруг окунулась в прохладную свежесть зимней ночи. В глаза ударил золотистый свет фонарей, ореолы огней смешивались с фиолетово-синим сумраком…

Соня приподняла голову. У левого ее плеча, словно темный ангел-хранитель, стоял Юлий. Напротив, по правую руку, она увидела Ольгерда. Оба так близко, самые красивые парни в ее жизни… и она лежит между ними бревном. Но ни тот, ни другой на нее и не смотрели, занятые друг другом — забылись в страстном французском поцелуе, на сей раз соревнуясь в дуэли языками.

Взглянув на них, Соня не поняла, отчего ее глаза вдруг сами собой сошлись на переносице, а мир вокруг нее опрокинулся. Последнее, что она услышала перед падением в пустоту, был стук собственной головы о деревянное сидение скамьи.

— Господи! — оторвавшись, едва перевел дух Герд. — Какая несусветная горечь! Как такое возможно? Ведь ее запах…

— Видимо, не только внешность бывает обманчива, в этот раз нюх тебя подвел, — пожал плечами Юлий.

— Так вот почему, когда ты ее укусил, у тебя из глаз слезы брызнули? — понял Ольгерд и посмотрел на Соню с недоверчивой подозрительностью, смешанной с жалостливым презрением.

Юлий кашлянул. Вот о слезах, об этой минутной слабости, не хотелось бы слышать напоминаний даже от самого близкого друга.