Ярослава Лазарева - Любовники орхидей

– Я сам в шоке! – признался Жак. – Я каким-то образом впустил в мир настоящего монстра, сексуального вампира. Нет мне прощения! Ты доложишь Идрису?

– Пока нет, – после паузы ответил Виктор. – Сами попробуем исправить ситуацию. Малгожату нужно будет найти и вернуть в иное измерение. И поверь, сделать это будет нетрудно. Такая ненасытная сексуальность точно оставит шлейф… А слухами земля полнится, как известно. Но для начала займемся аморфом.

И высший двинулся к большому прямоугольному зеркалу, находящемуся между высоким резным деревянным креслом, похожим на трон, и уже раздетым манекеном средневековой дамы. Он остановился перед мутноватой поверхностью и вгляделся в отражение.

– Внутрь заходить меня совсем не тянет, – неохотно признался он. – Это ты, в мире мертвых, как рыба в воде…

– Могу один войти, – предложил Жак.

– А нельзя аморфа вызвать сюда?

– Он боится прилипалу, – пояснил Жак.

– А ту сущность, которую ты мне описал, некоего орхи, он не боится? – уточнил Виктор.

– И его тоже. Поэтому и торчит в промежутке между мирами, и сюда не возвращается, и во тьму не уходит.

– Жак! Что ты говоришь! Аморф и не может уйти во тьму, пока не отбудет свой срок служения прилипалам на земле. Ты же это знаешь! Или тебе пора на курсы повышения квалификации?

– Да-да, я знаю… «Аморфы – субстанции, в которые превращаются самоубийцы после смерти. Незащищенные телесной оболочкой, лишенные обычной жизни, но еще не ушедшие в иное измерение призраки-аморфы – питательная среда для прилипал. Но как только наступает определенный им при рождении срок естественной смерти, аморфы переходят в «другое ведомство» и прилипалы лишаются пищи. Поэтому они всегда и везде ищут души с червоточиной суицида, пасут этих людей и всячески подталкивают к совершению самоубийства», – наизусть процитировал он из лекции курса «Первоначальные истины».

– Именно! А Матиаш покончил с собой три дня назад… Если только ему не было предназначено уйти именно в это время, – задумчиво добавил Виктор. – Мало ли! А может, он должен был погибнуть от несчастного случая…

– Можно просмотреть его судьбу, – предложил Жак.

– Мы пока не обладаем такими способностями. Нужно просить Идриса, – заметил Виктор. – Но мне сейчас не хотелось бы посвящать его в детали нашей командировки.

Жак остро глянул на начальника. Он понимал, что Виктор самолюбив и даже тщеславен и не хочет прибегать к помощи своего высшего и этим расписываться в собственной несостоятельности. Виктор лишь три месяца назад начал создавать свою пятерку, и пока у него было один подчиненный Жак и кандидат в ловцы – японец Такаши.

– Пусть мы вызовем аморфа сюда, но что мы станем с ним делать? – уточнил Жак.

– Есть и на этот случай средство у Ордена, – понизив голос, сообщил Виктор. – Бесхозных, если можно так выразиться, аморфов помещают в специальное хранилище. И они там существуют на грани истощения до тех пор, пока не придет срок их ухода в мир иной. Зато их не мучают прилипалы. Но этот способ веками остается спорным, ведь человек обязан пройти путь до конца. А у самоубийцы он один – жертва прилипалы, истязаемая годами.

– Интересно, – пробормотал Жак. – Я даже не подозревал о таком хранилище. Знаю лишь о монастырях для истощенных ловцов, но попасть туда не тянет.

– А никого не тянет, – с улыбкой сказал Виктор. – Хотя это роскошные отели на уединенных островах.

– Боже избавь! – еле слышно, но с чувством произнес Жак. – Но как нам убедить аморфа Матиаша пойти за нами?

– Надо выработать четкий план, – серьезно проговорил Виктор. – Первое действие: ты входишь в «зазеркалье», второе: вступаешь в контакт с аморфом…

Договорить Виктор не успел. Зеркало, возле которого стояли ловцы, сильно помутнело, его поверхность начала колыхаться, как струящаяся вода. И вот выступили очертания фигуры, высунулось лицо, оно исказилось, словно от физической боли. Затем последовал рывок, и перед ловцами предстал молодой человек, на вид парень лет двадцати, темноволосый и кареглазый.

– Матиаш! – вскрикнул Жак, узнав черты аморфа.

– Да, это я, – глухим голосом ответил парень.

Его взгляд показался Жаку каким-то неестественно бархатным, глаза совсем без блеска, коричневая радужка на свету отливала в фиолетовый. Улыбка выглядела заученно доброжелательной. К тому же на темных вьющихся волосах вдруг проступили светлые пятнышки, словно пряди осыпала мука. Но во всем остальном это был обычный на вид человек, и неискушенному взгляду он показался бы красивым молодым парнем с несколько эксцентричной окраской волос.