Карина Пьянкова - Леди в белом

Восхитительно… Право слово, восхитительно! Почему же у меня вдруг обнаружилось столько врагов разом? Благие фэйри, неблагие фэйри, леди Элинор, ведьма Тшилаба… Теперь вот ещё и совершенно незнакомые мне цыгане! И все желали получить мою жизнь!

– Мы сделаем все для мисс Уоррингтон, дядя. Можешь не сомневаться, - заверил его милость мистер Уиллоби с удивительной искренностью и решимостью.

Я чуть смущенно улыбнулась. От такого явственного проявления дружбы и преданности на душе стало теплей. Тем более, что не стоило сомневаться: и мистер Уиллоби,и мистер Оуэн так же пообещали бы мне защиту даже не будь я невестой их дяди.

– Надеюсь,именно так вы и поступите, – кивнул удовлетворенно лорд Дарроу. - Не верьте никому, кроме друг друга и меня самого. И кто бы ни выманивал вас наружу, кто бы ни говорил, что опасность миновала , вы не покинете дома.

Мы с молодыми людьми переглянулись и, думается мне, каждый испытывал сходный ужас.

Никогда прежде его милость не говорил с такой серьезностью, никогда он не говорил подобных вещей нам.

– Неужели все настолько ужасно, милорд? - тихо спросила я у мужчины, сжимая до боли кулаки.

Я попыталась улыбнуться, надеясь, что меня успокоят, заверят в полной безосновательности моих тревог.

Ничего подобного. Лорд Дарроу был недостаточно тактичен, что бы лгать в подобной ситуации.

Его милость посмотрел мне прямо в глаза,и произнес:

– Все куда хуже, чем вы можете себе представить. Поэтому, прошу вас, проявите все свое благоразумие. Если моя невеста умрет ещё до свадьбы, общество посчитает это совершенно возмутительным. Только смерть моих жен уже давно стала привычной. Невеста – уже куда хуже.

Попытка пошутить… Словом, я сделала для себя мысленно пометку, что она была. Вообще, очень сложно оценить как следует шутку , если речь идет о твоей собственной жизни. Вот и мне чувство юмора отказало напрочь.

– Не бледңейте так, мисс Уоррингтон, мы с Чарльзом сумеем защитить вас от любой опасности! – поспешил успокоить меня мистер Уиллоби. - Мы никому не позволим кому-то лишить нас законного основания называть вас тетей!

Еще немного – и я бы отправила этого совершенно несносного молодого человека к праотцам. Любым способом. Видимо, что-то такое мелькнуло в моем взгляде, потому как мистер Уиллоби мигом прекратил зубоскалить и изобразил паиньку. Да ещё и встал так, что бы спрятаться за мистером Оуэном.

– Роберт, - укоризненно вздохнул мистер Оуэн, - ты просто невыносим. Впрочем, как и всегда.

На подобное замечание мистер Уиллоби отреагировал в привычной для себя манере: заявил, что невыносимость лишь прибавляет ему очарования. Спорное заявление, по моему скромному мнению. Крайне спорное. Но, учитывая, что не все молодые леди разделяли мою точку зрения, возможно, мистер Уиллоби был не так уж и неправ.

Также его милость посоветовал мне не позволять выходить из дома и моим родным. Как именно я должна была удерживать матушку и двух резвых, полных жизни девиц под домашним арестом, мне, разумеется, никто не сказал… После всех этих приготовлений его милость в очередной раз покинул дом миссис Чавенсворт, ничего толком не объяснив и даже не сказав, когда вернется.

От мысли, что охота за мной может дурно сказаться на родственниках, стало еще более не по себе. Молодые люди смотрели на меня с сочувствием и пониманием, успокаивали, как могли, но все равно легче на душе не становилось. От волнения я не находила себе места.

Казалось, будто я приношу только беды собственной семье. Словно бы во мне разом воплотились все плохие приметы. На самом краю сознания даже мелькнула совершенно пораженческая мысль о том, что мне стоило тогда действительно утонуть, остаться на дне и больше никому не досаждать своим существованием.

Тяжелые мысли не оставляли меня до самого вечера, не давая насладиться обществом друзей, музыкой, чтением. Я как потерянная смотрела в окно и ожидала возвращения лорда Дарроу. Я не сомневалась том, что только подле него мне станет хотя бы немного легче.

– Мисс Уоррингтон, – уже отчаялся привести меня в нормальное состояние мистер Уиллоби, который вился вокруг мелким бесом не первый час, - вам стоит хотя бы немного приободриться. Нельзя же впадать в такое уныние! В қонце концов, уныние – грех!

Верно, грех… Но мне уже не раз и не два доводилось грешить, поэтому очередного проступка я уже не испугалась. Тем более, повод для уныния имелся поистине подходящий.