Ясмина Сапфир: Спартакиада для варваров

– Или где? – заморгал Чарм, словно это были единственные слова, которые он понял или даже расслышал из речи Вархара.

Скандр не ответил. Вытащил из кармана брюк, как всегда на размер больше положенного, сложенный вчетверо листок и потряс им перед носом истла.

– Ты сам-то читал свое заявление?

Чарм удивленно уставился на моего мужа, словно тот спрашивал – смотрелся ли проректор в зеркало, прежде чем отправиться на общее собрание вуза.

– Понятно. Писал в бреду, не читая. Так я и думал, Оленька, – подмигнул мне Вархар. – Слышал, даже обезьяна легко наберет заявление об уходе, хаотично тыча в клавиатуру компьютера много часов. Читая некоторую современную литературу ближайших миров, начинаю думать, что авторы освоили этот метод в полной мере. Некоторые даже пошли дальше – используют уже ноги, а не руки. Руками в эти минуты, наверное, красят ногти или марафет наводят. Твой опус, Чарм, занял бы среди их шедевров одно из первых мест.

Истл обиженно надулся, и его узкое лицо с тонким, чуть крючковатым носом стало вдвое шире.

– Ладно! Ну ты сам послушай и сделай выводы.

Вархар прочистил горло и поставленным лекторским голосом зачитал:

– Прошу уволить меня по собственному желанию с должности проректора Академии Всего и Ничего, потому что приехали скандры. Без них невозможна знаменитая Спартакиада трех вузов перекрестья. Особенно теперь, когда в ней участвует команда из войска зальсов – дикая орда спортсменов-варваров. Даже внушатели согласились, что без сборной-армии Академии Войны и Мира нам не победить. Возможно, даже не выжить. Согласились, правда, сквозь всхлипывания и слезы. Наши проректоры, все как один, взяли самоотвод с должности организатора Спартакиады ввиду непреодолимых личных обстоятельств. У Истандера Рибли умерла любимая муха, у Светозара – разбилось надтреснутое бабушкино блюдце, у Тимана Нари – порвались любимые старые трико. И только я сглупил. Дело в том, что о прошлой Спартакиаде я помню лишь удар ядра по лбу от Бурбурусса Брабана по прозвищу Генерал. Едва приехав к нам в Академию, он кинулся тренироваться и демонстрировать «местным хилякам» «как надо». А я как раз шел на работу… Отвлекся на костюм Бурбурусса – майку на тонких бретельках, не закрывающую даже пупок, и лосины… хм… на голое тело. Очнулся я только через неделю после завершения Спартакиады. Но теперь я думаю, что Бурбурусс пожалел меня, позволив не наблюдать весь ужас, что творился после… А вот теперь я хлебнул сполна. Я почти не сплю, не ем и уже аннигилирую без всяческой магии…

Во-первых, они вырвали мне любимый зуб. Даже два любимых зуба. Эйдигер Мастгури объяснил это экспериментальным методом лечения заикания. Я начал заикаться, когда Вархар Изилади глубокой ночью пел серенады своей жене… под моими окнами. Он утверждал, что там самая лучшая акустика в Академии. Проснувшись от диких воплей скандра, я решил, что нашествие варваров уже началось, и стал заикаться. Мои аргументы, что квартира четы Изилади не просто в другом корпусе, а на четыре корпуса дальше, эффекта не возымели.

Эйдигер Мастгури вкатил мне такую дозу анестетика, что я не только ничего не чувствовал, но и не мог даже пальцем пошевелить. А потом рвал зубы, пока я не перестал заикаться, выращивал энергией жизни новые и выдирал опять. Заикание прошло, но начался нервный тик. Причем невзирая на действие анестетика. Тогда Ламар Мастгури, по прозвищу Доктор Шок, младший брат Доктора Зверя, как прозвали мы Эйдигера, начал бить меня электротоком. Утверждал, что улучшает мелкую моторику в целях полного и безграничного исцеления. Нервный тик прекратился, но стало подергиваться плечо.

Тогда Ламар Мастгури посадил меня на «целительный» электрический стул. Слава богу, отключенный от розетки! Но сам факт! Моя душа до сих пор отсиживается в пятках после рассказов о том, какое напряжение нужно подавать на электрический стул, чтобы пленник разговорился, а какое – чтобы замолчал. С тех пор я вообще перестал сидеть, зато ем и пью постоянно, в страхе, что меня снова начнут лечить.

Вархар прервался, окинул Чарма оценивающим взглядом и хмыкнул:

– Наверное, у тебя работа нервная. Все время ешь и не полнеешь! – сделал многозначительный вывод скандр.

Чарм поднял на него несчастные серые глаза, откинул за спину гриву и тяжело вздохнул:

– Работа нервная. В нашей Академии это не работа – хождение по канату над пропастью с голодными аллигаторами. А с вашим появлением…