Кира Полынь - Рубина. Непокорная герцогиня

Ритуал чрезвычайно нудный, но не обходимый при таких выездах.

Советник взял из его рук пергамент, раскрыл его, прочитал и расцвел в улыбке.

Полный рыжий парень, так же спешился и, получив устный ответ от советника, кланяясь еще ниже, прошествовал до черноволосого и громко, но не разборчиво, для моего уха, что то говорил и, закончив, нагнулся еще сильнее, почти пополам, и руками указал в сторону крепости. Советник отвел кобылу чуть в сторону, и, дождавшись пока валлиец, что постарше, поравняется с ним, развернул лошадь и, устроившись по правую руку, прошествовал в замок.

Рыжий и молодой валлиец так и стояли, согнувшись в поклонах, пока не поняли, что не попадают в обзор, и, разогнувшись, посмотрели друг на друга, кивнули, и, похватав своих лошадей за узды, разошлись в разные стороны.

Пора и мне скорее возвращаться.

Если мои расчеты правильны, то это был десница короля Валении, и сейчас, в тронном зале будет происходить знакомство представителей наших государств. И мне нужно быть там.

В тронный зал я влетела как раз вовремя, и только и успела встать за спиной отца, сидевшего, на стуле по правую руку от нашего короля.

— Рубина! — прошипел отец.

— Да отец?

— Где ты была? Ты чуть не опоздала! — батюшка умудрялся шипеть практически, не шевеля губами.

Я решила до последнего ломать дурочку и не возмущенным тоном, прошипела в ответ:

— Отец! Я прихорашивалась!

Мужчина скосил на меня глаза, и остановился взглядом на моих волосах.

— Прихорашивалась она, перо с прически убери. — И отвернулся.

Проведя рукой по волосам, на своей ладошке я нашла голубиной перышко.

Ну и пусть. Пусть думает, что мне так хочется увидеть принца, что я залезла в голубятню. Мне же лучше.

Улыбнувшись своим мыслям, я и не заметила, как посол начал представлять валлийца.

— … Граф Шайэн Тур Шано, десница короля великой страны Валении Его Величество Драттура Драка Винцеского… — посол говорил еще долго, и когда словесный понос, наконец, кончился, заговорил мой отец.

— Ваша Милость граф Шайэн Шано, мы рады вас приветствовать в нашей стране, и надеемся, что мы окажем вам достойный прием.

Граф чуть склонил голову и вопросительно посмотрел на папу.

— Я хотел бы представить вам свою дочь Рубину, — я присела в таком реверансе, что любая бы позавидовала. — Мою единственную наследницу.

Улыбка моя сейчас была настолько ослепительной, что даже наш король, удивившись, косился на меня. А я продолжала улыбаться и смотреть на десницу.

Граф смотрел на меня с едва заметным прищуром, как будто стараясь рассмотреть, что у меня под кожей. Но я, ребенок, выросший среди знати, а точнее во вранье, интригах и сплетнях, стойко выдержала испытание.

Граф отвел от меня взгляд и опять едва наклонил голову.

Не уважает. Это было видно невооруженным глазом.

Хотя, чего меня уважать? Я лишь товар. Оплата за мирные договоры, племенная кобыла, ресурс. Но продолжая улыбаться, я поклонилась куда ниже, чем он. Пусть думает, что я красивенькая дурочка. Мне же лучше. Вот стану королевой…. А стану ли…

Король встал со своего трона и сказал:

— Пройдемте в мой кабинет, поговорим о делах насущих.

Отец повернулся ко мне и взглядом показал «сгинь», и я, дождавшись пока окажусь за спиной иностранца, развернулась на пятках и помчалась в свои покои.

По тайным ходам я быстро домчалась до кабинета Его Величества и, отдышавшись, приложилась ухом к маленькой щели в стене.

— У вас красавица дочь, мой друг. — Шано произнес это и причмокнул вином в кубке.

— Старались. — Чуть с грустью ответил отец.

Сердце сжалось. Мама всегда была для него больной темой.

— Надеюсь, любезнейший, и ваш парень ладен. — С усмешкой папа отбил подачу.

— Не сомневайтесь.

Шано и батюшка еще долго говорили о делах, планах на будущее двух великих стран, расхваливали своих королей и пили вино.

Мне уже стало скучно, и появились мысли уйти. Но в комнату вошел Его Величество и мужчины затихли. Король устроился в своем кресле, получив кубок вина из рук своего десницы, и спросил у него:

— Майколтон, ты поговорил с Рубиной?

— Конечно, Ваше Величество.

— И как она отреагировала?

— Она рада, безмерно. — Отец лгал, но такова роль.

Король прекрасно понимал, что это ложь, но тоже подыграл:

— Это замечательно. Девочка будет прекрасной королевой Валении.

Любой знающий меня хотя бы день, знал бы, что я не рождена для брака. И от этого, мне хотелось кричать — «Нет! Я не согласна! Я не хочу!», но заори я сейчас, меня бы молнией отправили в Валению, чтоб не успела придумать чего нибудь этакого.