Шеррилин Кеньон: Ночные удовольствия

— Мы все рождены, чтобы умереть.

— О, ну да, люди и их смертные жизни, которые в три раза длиннее наших. Как мне их жалко.

Он схватил Кириана за горло и прижал его голову к стене.

— Ты знаешь, что чувствуешь, наблюдая как женщина, которую ты любишь, разлагается у тебя на глазах? Элеанор было всего лишь двадцать семь. Двадцать семь! Я сделал все возможное, чтобы спасти ее. Я даже привел ей смертного, но она все равно отказалась взять душу, которая спасла бы ее. Она оставалась чистой до конца.

Взгляд Десидериуса затуманился от воспоминаний.

— Она была так прекрасна. Я умолял отца о помощи, а он повернулся ко мне спиной. И вот мне пришлось смотреть, как моя жена стареет на глазах за считанные часы. Я наблюдал, как ее тело изнашивается, пока оно не разложилось у меня на руках.

— Я сожалею о твоей потере, — тихо посочувствовал Кириан. — Но это не извиняет того, что ты сделал.

Десидериус негодующе воскликнул:

— А что я сделал? Я не сделал ничего, кроме того что родился для проклятой гонки, чтобы наблюдать, как люди разбрасываются даром жизни, которую им дали. Я оказываю им услугу, убивая их. Я облегчаю боль их никчемных, скучных жизней.

Голубые глаза Десидериуса опасно потемнели, он скривил рот.

— Знаешь, я раздобыл копию твоего справочника Темного Охотника. Когда убил одного из твоих собратьев девяносто лет назад. В заметке, которая поразила меня больше всего, говорилось, что всегда нужно добираться до сердца Даймона. Поразить его в самую уязвимую точку.

Он направил арбалет на Аманду:

— Она — твое сердце, не так ли?

Кириан скрыл свой ужас. Свой страх. Несмотря на слабость, он усилил нажим на удерживающие его веревки и смог высвободить ногу достаточно для того, чтобы ударить Десидериуса со всей оставшейся силой, не давая тому и шанса причинить вред Аманде. Десидериус отшатнулся, и арбалет отклонился от нее, нацелившись в пол.

— Беги, Аманда! — закричал он.

Но она не пошевелилась.

Кириан откинулся на стену.

— Черт возьми, Аманда, пожалуйста, беги ради меня.

Казалось, она совершенно его не слышит. Она просто стояла, уставившись в пространство, что-то напевая себе под нос и сжимая в руках куклу.

Десидериус рассмеялся, восстанавливая равновесие. Он слизывал кровь со своих губ, злобно поглядывая на Кириана.

— Она моя, Темный Охотник. Умри и знай, что я как следует ею попользуюсь, прежде чем заберу ее душу и силы.

Десидериус порочно улыбнулся за секунду до того, как выстрелил из арбалета точно в сердце Кириана.

Сила арбалетной стрелы, врезавшейся в его тело, впечатала его в стену. Кириан задыхался от боли, причиняемой сталью, вонзающейся в его тело.

Десидериус встал перед ним. С довольным взглядом он обвел пальцем небольшое пятнышко крови, вытекшей из раны.

— Какая жалость, что кровь Темного Охотника ядовита. Уверен, она намного питательней и гуще той, что мне приходится пить ради выживания.

Кириан смутно слышал эти слова, пока его сердце боролось за каждый удар. В ушах гудело. Это было самое болезненное ощущение, которое он когда-либо испытывал. Его взгляд затуманивался, он повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на Аманду.

Черты ее лица были напряжены, словно она наблюдала за ним, и на мгновение он мог притвориться, что она помнит его. Что она знает, что он умирает и что ей не все равно.

Если бы она была в себе, он знал, она бы подбежала к нему.

В отличие от его жены, она бы заплакала, услышав о его смерти. И это странным образом успокоило его.

Десидериус оставил его и подошел к Аманде, похлопал ее по плечу:

— Иди, Аманда, поцелуй своего возлюбленного на прощание.

Кириан боролся за каждый вздох, пока она приближалась к нему. Он так много хотел ей сказать. Столь многое должно было быть им сказано, пока она действительно могла слышать его слова.

По крайней мере, он не умрет в одиночестве.

— Я люблю тебя, Аманда, — прошептал он, надеясь, что позже она каким-то образом вспомнит его слова и будет знать, что он говорил искренне.

Ее взгляд был пустым, когда она наклонилась вперед и накрыла его губы своими, прижала руку к его плечу.

Он ощутил смертельную тьму, опустившуюся на него, и, умирая, услышал ее последние слова, произнесенные шепотом:

— Я буду вечно любить тебя, мой темный воин.

Затем все исчезло.

Аманда задержала дыхание, ощутив жар, исходящий из медальона, который она вдавила в безжизненное тело Кириана, прикрыв его платьем куклы. Ее рука дрожала, пока она ждала, когда он снова пробудится, и с каждой проходящей секундой она дрожала все сильнее.