Шеррилин Кеньон: Ночные объятия

Ну, даймоны заплатят за это.

Делая большой глоток кофе, который обжег язык, он обогнул столики и направился к вампирам, которые двигались прямиком к Пресвитерианской церкви.

Ведомый своим чутьем Охотника, Тэлон направился на противоположную сторону площади. Он собирался отвлечь их и удостовериться, что они заплатили за свои деяния.

И за не съеденные булочки.

Это была та еще ночка. Это была одна из тех мыслей, что заставляла Саншайн Раннинвулф, беспокоиться, когда она покидала свой чердак.

Сколько времени нужно, чтобы затеряться в городе, где она жила всю свою жизнь?

Число, думается, могло быть равным бесконечности.

Конечно, это помогло бы ей отвлечься, если бы она смогла сосредоточиться, но ее внимательность можно было сравнить с внимательностью больной блохи.

Нет, в действительности, у нее было внимание художника, которое ненадолго останавливалось то здесь, то там. Как неуправляемая рогатка, ее мысли дрейфовали от одного к другому и снова возвращались назад. Эти мысли постоянно блуждали, просеивая новые идеи и методики — что нового в мире вокруг нее и как лучше всего это запечатлеть.

Для нее красота была повсюду и в каждой маленькой вещице. Это была ее работа — показать эту красоту другим людям.

И те замечательные здания, которые строились, через две или три, нет, кажется, через четыре улицы, отвлекли ее и направили мысли на обдумывание нового дизайна ее глиняной посуды, пока она брела через Французский квартал к своей любимой кофейне на улице Св. Анны.

Не то, чтобы она пила эту вредную жидкость. Она ненавидела ее. Но у ретро-бит кафе «Стейн» на стенах висели хорошие художественные работы, да и ее друзья оказались неравнодушны к поглощению галлонов дегтярной жидкости.

Сегодня вечером она и Трина собирались перейти…

Ее мысли перепрыгнули обратно на строительство.

Достав блокнот, она сделала еще несколько примечаний и повернула направо в маленький переулок.

Сделав два шага, она наткнулась на стену.

Только это не стена, поняла она, когда две руки обняли ее, чтобы остановить.

Взглянув вверх, она замерла.

Ах, карамба! Она смотрела в лицо, так хорошо вылепленное, что, она не сомневалась, даже греческий скульптор не мог бы сделать лучше.

Его волосы цвета пшеницы, казалось, пылали в ночи, и линии его лица…

Прекрасны. Просто прекрасны. Полностью симметричны. Ничего себе.

Без раздумий, она потянулась, схватила его за подбородок и начала поворачивать лицо под разными углами, чтобы лучше рассмотреть.

Нет, это не оптический обман. Независимо от угла, его черты были совершенным воплощением.

«Вау, — подумала она снова. — Абсолютно безупречно».

Она должна сделать его набросок.

Нет. Масло. Масло было бы лучше.

Пастéль!

— С вами все в хорошо? — спросил он.

— Я в порядке, — ответила девушка. — Мне жаль. Я не видела, что вы там стояли. Но вы знаете, что ваше лицо — пропорционально?

Он ответил ей молчаливой улыбкой, а потом погладил ее по красному капюшону.

— Да, знаю. А вы знаете, маленькая Красная шапочка, что плохой Большой Волк сегодня ночью на свободе, и он хочет есть?

Что это означало?

Она говорила об искусстве и о нем…

Мысль исчезла, когда она подумала, что этот мужчина не одинок.

Было еще четыре мужчины и одна женщина. Все безумно красивые. И все шестеро следили за ней, как будто она была лакомым кусочком.

Ой-ой-ой.

У девушки пересохло во рту.

Саншайн попыталась отойти назад, так как чувства подсказывали ей бежать.

Они приблизились еще, зажимая ее между ними.

— Так, так, маленькая Красная шапочка, ведь ты теперь не хочешь покинуть нас так скоро, не так ли? — сказал первый.

— Хм, да, — сказала она, готовясь бороться с ними. Они не знают, что женщина, у которой вошло в привычку назначать свидания парням байкерского типа, была более чем готова нанести быстрый удар ногой, когда ей было нужно. — Думаю, что это была бы действительно хорошая идея.

Он потянулся к ней.

Из пустоты что-то просвистело мимо ее лица и задело его протянутую руку. Мужчина с проклятием отпрянул, прижав истекающую кровью руку к груди. Эта вещь срикошетила, как шакрам Зены и возвратилась к началу переулка, где была поймана тенью.

Саншайн удивленно взглянула на очертания человека. Одетый во все черное, он стоял подобно воину, и его оружие опасно мерцало в тусклом свете.

Даже при том, что она не могла видеть его лица, его постоянно меняющаяся аура была огромна, как мамонт, придавая ему внешний вид такой же потрясающий, как и мощный.