Галина Гончарова: Дар смерти

Но это еще не все. Надо убрать последствия. Иначе малышу придется плохо, очень плохо…

Я направила силу туда, где она была нужнее всего. У малыша будут явные проблемы со зрением, когда он выздоровеет. А мы вот так, осторожненько, уберем лишнее количество жидкости. Ее сейчас не хватает в теле, а она тут скопилась. Иди отсюда, милая, рассасывайся.

И вот тут беда. Нет, судорог у ребенка тоже не останется. Делать — так до конца…

Мне повезло.

Маг жизни за работой не заметит, даже если на него скала упадет. Я бы тоже не заметила ни зрителей, ни чего-то другого. Но… именно — повезло. Последствий было на удивление мало. Видимо, ребенок просто начал умирать, и болезнь не успела сожрать все, что возможно. Или я пришла вовремя?

Не знаю, ничего не знаю…

Сейчас я просто живое приложение к своей силе, которая свободно льется из меня. И понимает, что все уже в порядке, все хорошо…

Я убрала руки с висков ребенка и машинально отметила, что в этот раз лечение далось легче. Хотя чего удивительного? Взрослые люди менее податливы, да и сил на них требуется больше. Я могу взять на руки малыша, но поднять того же маркиза?

Тяжесть болезни?

Да, и это тоже. Но малыша лечить легче, все равно легче. Со взрослыми я и руки поднять не могла после лечения. А сейчас вот спокойно сижу, держу мальчишку за руку, и даже на стену не опираюсь. И вовремя, видит небо! Потому что за дверью уже слышатся шаги.

Родители ребенка возвращались в палату, как на эшафот. И неудивительно.

Когда на твоих руках умирает твой ребенок, когда ты кровь бы по капле отдал, но некому, и понимаешь, что ты не в силах помочь, когда ты чувствуешь затухающее биение пульса, и понимаешь, что малыш уходит…

Не хотела бы я такое пережить. Впрочем, я — маг жизни. Но и чужой боли мне довольно.

Яра стояла в дверях и смотрела на меня. Я была спокойна, малыш лежал на кровати и едва дышал. Почти незаметно под одеялом, которым я его укутала. Бедняга пропотел насквозь, его переодевать надо, а во что?

— Он…

— Жив. Выздоравливает. У него был кризис, — спокойно ответила я. Яра осела у двери, словно тряпичная. Глаза впились в меня остриями ножей.

Жив!?

Правда!?

Выздоравливает?!!

Супруг кое-как подхватил несчастную под мышки, поднял и подтащил к кровати.

— Яра, Яринька, все в порядке…

Рука, протянутая к сыну, явственно дрожала. Но лобик под пальцами был прохладным, только чоень мокрым. И волосенки на голове слиплись от пота.

— Его бы переодеть. Есть во что?

— Есть! Сейчас найду!

Вот и чудненько. Я встала, умудрившись даже не пошатнуться. Эх, мне бы сейчас хоть чашку воды. Но слабости показывать нельзя, я-то знаю. Да и ненадолго это, я быстро прихожу в себя.

Яра суетилась вокруг ребенка. Господин Арахо посмотрел на это — и коснулся моей руки.

— Госпожа Ветана… спасибо.

— А я при чем? Кризис и сам бы начался, просто я это увидела и отослала вас. Иначе ваша супруга тут бы с ума сошла, — с невинным видом пожала я плечами. — Знаете, это очень неприятно выглядит.

Господин Арахо закивал, словно и правда что-то знал.

— Все равно — спасибо. Сколько…?

Я фыркнула.

— За что вы меня благодарите? За десять минут рядом с малышом?

Можно подумать, я прошла бы мимо. Тогда, рядом с маркизом, я поняла, насколько страшный дар мне достался. Сейчас я вижу это еще отчетливее.

Маги жизни — рабы своей силы. И чем лучше я научусь лечить без применения магии, тем лучше будет мне же. Потому что там, где опытный лекарь обойдется уколом…

— Лекари говорили — Диан умрет…

— И что? Не умер же… справился…

Дверь скрипнула. В комнате сразу стало очень тесно и зелено. Три лекаря, штук шесть подручных, все в форме государственных лекарей.

— А вот тут у нас острое мозговое воспаление, — голос господина Тирлена наполнил помещение. — Кто назовет мне признаки?

— Сыпь…

— Жар…

— Судороги…

Неуверенные голоса, сомневающиеся лица. И это подручные лекарей? Если бы я так перечисляла все бабушке? Или старой Марте? Хм-м…

Крапивой они бы меня гоняли долго и безжалостно. Травница всегда повторяла, что неверно распознаешь — угробишь больного. А там и сама можешь жизнью поплатиться. Придут вот его родные с вилами и не посмотрят, что ты плохо училась…

— Отлично. Осмотрите малыша.

Подручные направились к кровати, а я к Карнешу Тирлену.

— Господин Тирлен, вы меня помните?

Меня удостоили взгляда.

— Госпожа Ветана? Рад вас видеть. Почему вы здесь?

— У ребенка начался кризис, я не могла пойти искать вас, — а что еще я могла сказать? Задержалась, лечила…