Шеррилин Кеньон - Рожденная зимой

Опустив голову, он внимательно осматривал собравшихся, но никого из его народа там не было.

Закрыв глаза, он вдыхал воздух. Теперь ее аромат стал острее. И он был… Он окружал его.

Здесь не было женщины, только Ромео, и он пах пантерой. Данте обнюхал Ромео, который немедленно оттолкнул его.

— Парень, ты… прекрати это. И не делай этого на публике. Нас могут неправильно понять.

Он не обратил внимания на выговаривающий тон брата.

— Где она? — потребовал Данте.

— Вне пределов досягаемости.

Ее запах омывал его сильнее, чем раньше. Его тело было чувствительным. Нуждающимся. Каждая часть просила ее. И оно не принимало возражений.

— Где? — прорычал он.

Ромео покачал головой.

Но Данте не нуждался в ответе. Каждый гормон в его теле чувствовал ее. Против своей воли он сорвался с места и побежал, прорвавшись сквозь толпу, к лифту. Однако он пришел в себя в коридоре шестнадцатого этажа. Здесь запах был сильнее всего.

Более желанный. Более сильный.

Данте крался по коридору, пока не нашел ее дверь. Он не мог дышать, так как ее запах заполнил все его существо. Прислонившись головой к дереву, он закрыл глаза и поборол внезапное желание выбить дверь.

Это, пожалуй, напугает ее, и кроме того, ему не нужна была публика для того, что он намеревался с ней сделать. Он постучал в дверь, стиснув кулаки, и подождал, пока маленькая хорошенькая брюнетка не открыла. У нее были большие лавандовые глаза и длинные волосы, вьющиеся вокруг овального личика.

Его дыхание оборвалось, он смотрел на нее, желая каждой частицей себя. Но, несмотря на весь свой сексуальный голод, он знал, что теперь ее ход…

Пандора не могла дышать, она пристально смотрела на высокого, сексуального мужчину-пантеру в дверном проеме. Он воплощал все, что было первобытным и мужским. Он стоял, облокотившись руками о дверной косяк, и смотрел на нее таким обжигающе алчным взглядом, что ее затрясло. Мужская мощь и смертельная грация сочились из каждой поры его великолепного тела.

У него были длинные черные волосы, собранные сзади в косу. Его глаза были такими светло-голубыми, что казались почти бесцветными в контрасте с загорелой кожей и длинными темными ресницами. Его лицо было изящной лепки, однако имело резкие черты, не позволявшие ему считаться милашкой.

Он был одет в черные джинсы и широкую черную рубашку. Было что-то вечное и древнее в нем. Что-то, что проникло в нее и бросило в жар все тело.

Он без приглашения вошел в комнату и наклонил голову так, что смог потереться лицом о ее волосы.

Пандора задохнулась от легкого соприкосновения, пославшего дрожь по всему ее телу. Его дыхание обожгло сверхчувствительную кожу, желавшую только его прикосновений. Ее соски затвердели в ожидании того, что произойдет.

— Гатаки . — Он прошептал греческое слово «котенок», глубоко вдохнув запах ее волос.

Ее человеческая половина хотела оттолкнуть его. Животная часть отказывалась. Она хотела прижаться к нему. Разорвать его одежду и, раз и навсегда, узнать, каким будет секс с мужчиной.

Дверь в ее комнату с грохотом захлопнулась словно сама по себе.

Пандора кружилась вокруг него, потираясь о его тело и борясь с желанием закричать от наслаждения.

— Ты принимаешь меня? — задал он риторический вопрос.

С формальной точки зрения женщина сама выбирала себе любовника, но когда самка была так обольстительно заворожена мужчиной, то, в действительности, другого пути не было.

Все что Пандора могла сделать, это кивнуть. Ее тело никогда не позволит отказаться от него. Он был слишком мужественным. Слишком совершенным.

Слишком многим из того, в чем она нуждалась.

Он развернулся с яростным рычанием, притянув ее для обжигающего поцелуя. Пандора застонала, ощущая его вкус. Никто не целовал ее прежде. Любому самцу было запрещено прикасаться к женщине, не связанной с ним, до ее первого цикла.

С тех пор как она была подростком, она и ее подружки шептались о том, чего они хотят от их первого соития и кого они выберут.

Пандора ожидала, что ее первым мужчиной будет Лукас. Будучи четырехсотлетним, он был известен среди ее народа своим мастерством и способностью научить молодую пантеру страсти.

Но его красота блекла в сравнении с темным незнакомцем, стоящим перед ней. У этого мужчины был вкус вина и падения. Мистической мощи и экзотических знаний.

Он провел своим языком по ее, отчего ее тело воспламенилось до лихорадочного состояния.