Дакота Рэбел: Ненавидеть и Владеть

— Джейми, — тихо позвал он.

Я открыл глаза и увидел, что он смотрит на меня. Он выглядел потрясающе, такой красивый и серьезный. Я захотел придвинуться к нему поближе, обнять его и обласкать руками каждый миллиметр его кожи. Черт, я с ума сойду, если мне придется жить с подобными мыслями целый месяц.

— Не знаю, насколько это важно для тебя, но прости меня. За все. Не только за сегодня, хотя Господь знает, насколько сильно я об этом сожалею. Прости меня, если ты думаешь, что я был не прав по отношению к тебе. Мы никогда не ладили, но я не знал, что ты считаешь, что виноват в этом я.

Я был уверен, что он извиняется за те чувства, которые вызывает во мне, но я был слишком измотан, чтобы обсуждать это, поэтому просто кивнул и снова закрыл глаза. Я надеялся, что завтра нам станет лучше. На самом деле, уже почти задремав, я подумал о том, что надеюсь на то, что завтра проснусь, и все это окажется просто дурным сном.

Он крепко держал меня за волосы, не позволяя двигаться и жадно впиваясь ртом в мои губы. Я шевельнулся, пытаясь избавиться от чрезмерного давления на свою возбудившуюся плоть. Этан сдвинулся одновременно со мной, проведя по моему члену своим и вызвав этим всплеск удовольствия. Мои бедра дернулись к нему и, сжав мою плоть, он начал двигать скользкой от выступившей на головке смазки рукой вверх-вниз. Я чувствовал, что вот-вот кончу. Но он не останавливался, наоборот, будто зная, как близок я к тому, чтобы пролиться, он двигал рукой все быстрее, а целовал тягуче медленно, посасывая мой язык и мягко прикусывая его зубами.

Я проснулся, закричав от нахлынувшего оргазма, заливая спермой грудь и рубашку, и сел в кровати, совершенно не понимая, где нахожусь.

— Ох черт. — Я повернулся и посмотрел на Этана, который тоже занимался самоудовлетворением и в этот момент со стоном кончил.

Узы. Твою мать. Я снова опрокинулся на кровать, восстанавливая дыхание и пытаясь не злиться, чего сделать не получалось.

— И тебе привет, — произнес Этан тихо. Я смотрел, как он снимает футболку и вытирается. Вздохнув, я сделал то же самое. Окинув взглядом комнату, я вдруг понял, что у меня нет с собой другой одежды. Придется идти домой. И нам надо поговорить о нашем совместном проживании, о том, как мы будем спать, обо всем чем угодно, только не о том, что я дрочил во сне, представляя его. И не о том, что, увидев, как он удовлетворяет себя сам, я захотел, чтобы сон стал явью.

Он пошел в ванну, оставив меня наедине с моими мыслями. Я шумно выдохнул, услышав, как он включил душ. Это будет ужас что такое. Если мы сами друг друга не прикончим, то за нас это сделают узы. Надо было заставить вчера бабушку разорвать заклятие. Действительно, это было бы намного человечнее. Неизвестно, что мы можем вытворить друг с другом.

Я поднял взгляд на Этана, вошедшего в комнату с обмотанным вокруг талии полотенцем. Он с минуту смотрел на меня, потом отвернулся и тут же со стоном повернулся обратно.

— Слушай, я ненавижу это. И только ты можешь знать, насколько сильно я это ненавижу. Но я… я не могу этого сделать.

— Да, но, кажется, у нас с тобой нет выбора, — холодно ответил я. Башка раскалывалась, кожа горела, и я был не в состоянии терпеть все его излияния. Просто не был.

— Нет, ты не понял. Я имел в виду… черт. Джейми, ты не мог бы принять со мной душ? Пожалуйста?

Я вытаращился на него, зная, как тяжело ему было просить меня о чем-то. И вдруг понял, что мне так фигово, потому что мы с Этаном давно не прикасались друг к другу. Зашибись.

Я вылез из кровати и постарался не смотреть на него с раздражением, ведь ему это нравилось ничуть не больше, чем мне. И нам каким-то образом нужно это пережить. Первую ночь мы выдержали, и душ будет лишь следующим шагом, который нам необходимо сделать. Если мы продержимся сутки, не прибив друг друга, все станет намного легче.

Я надеялся на это.

Я прошел за ним, бросил джинсы и носки на пол и забрался в ванну. У него был хороший душ, с двумя насадками, что сразу напомнило мне о том, какая он шлюха. Естественно, все рядом с ним мне напоминало о том, со сколькими парнями он спал, и сколько из этих парней были сначала моими.

Все началось с Джеремии Соренсона, но на нем не закончилось. Этан вел себя как ревнивый младший брат, всегда желая того, что имел я. Моих друзей, моих любовников, мой титул. Он пытался вторгнуться в мою жизнь и захапать себе все, что у меня есть, и мне казалось, что это никогда не прекратится.

Когда родители были живы, то часто шутили об усыновлении «очаровательного мальчишки Коннора», отчего потерять их было еще ужасней. Я не хотел находиться рядом с ним, и друзья говорили, что я смешон. А мои парни… мда, они бежали к нему, сверкая пятками, как только он проявлял к ним интерес.