Келли Армстронг - Призрак

Обоим было лет по двадцать с небольшим. Невысокий худощавый парень с копной грязных волос. Блондинка со старомодной высокой прической-начесом и в допотопном наряде: мини-юбка, высокие сапоги и полупальто. Это меня нисколько не удивило. В потустороннем мире нередко видишь давно ушедшие в прошлое фасоны. Большинство призраков придерживались того же стиля, что и при жизни. Разумеется, если речь шла не о корсетах и прочих инструментах пытки.

Итак, два призрака из шестидесятых… или семидесятых. Я в то время была еще совсем девчонкой, и два десятилетия слились в моем сознании в сплошную эпоху мини-юбок, «вареных» футболок, сапог до колена и стиля «диско».

– Хватит глубины? – спросил мужчина, потирая руки. – Сегодня ужасно холодно.

Женщина заглянула в яму и кивнула. Потом положила фонарь на землю и пара скрылась в темноте. Вернулись они с длинным свертком.

– Яма маловата, – проговорила женщина. – Он выше, чем я думала.

Мужчина кивнул, взялся за лопату и продолжил копать. Женщина наблюдала за ним, дрожа с ног до головы. Принимая во внимание холод и их непосредственное занятие, дрожь была вполне уместна. Но вот выражение лица подруги… горящие глаза, в нетерпении облизываемые губы… что-то здесь не то.

– Замечательно, – сказала она. – Гораздо лучше, чем в прошлый раз. В следующий раз не будем ждать так долго.

– Надо бы поосторожнее, – не оборачиваясь, проговорил мужчина.

– Зачем? Нас никто не поймает. Мы неуязвимы. Мы – особенные. Это… – Она указала на завернутое тело. – Именно это делает нас неуязвимыми. Не такими, как все.

Мужчина с улыбкой посмотрел на нее. Потом кивнул, вылез из ямы и взялся за завернутое тело. Ветер откинул край савана, и в ночное небо уставились невидящие глаза мертвого мальчика.

Все вокруг потемнело.

Мне не раз случалось видеть трупы. Я и сама многих отправила в потусторонний мир. Раз связался с темными силами, будь готов к ранней гибели. Но под «ранней гибелью» я подразумеваю смерть до наступления старости. Убийство тех, кто слишком юн, кто не может защитить себя, непростительно ни при каких обстоятельствах.

Так значит, эта женщина и есть тот призрак-убийца, которую Судьбы просят поймать? Будет сделано. И единственная награда, которую я попрошу – это присутствовать при низвержении ее обратно в ад. Вокруг посветлело, я подняла голову, ожидая увидеть тронный зал. Вместо этого передо мной оказалось заиндевевшее окно. Я коснулась пальцами стекла. Как и следовало ожидать, стекло холодное и скользкое, но мои пальцы не оставляли на нем следов. Глянув в протаявший глазок, я увидела лучи солнца, струящиеся сквозь падающий снег. Странно. Похоже на лучи солнца сквозь струи дождя.

За спиной раздался женский смех. С содроганием я вспомнила травянистую равнину, где впервые услышала очень похожие звуки.

– Стой, – сказала женщина. – Начинается самое лучшее. Замедли.

Я обернулась. В другом конце комнаты, на диване перед телевизором уютно устроилась молодая парочка. Пульт управления в руках мужчины был направлен на видеомагнитофон.

Разве в шестидесятые были видеомагнитофоны? Нет, погоди. Мужчина другой. Значит, я где-то еще. Или нет. Я перевела взгляд на женщину. Блондинка, лет двадцать с небольшим, симпатичная. Та же. Или нет? Прическа все еще странная, но такой стиль я помню по старшим классам. А юбка, хотя и мини, все же не столь допотопная. Я хотела рассмотреть дамочку получше, но та смотрела в сторону телевизора, и мне была видна только четверть лица.

– Смотри, начинается.

Зрительница впилась в экран сияющими глазами. С замиранием сердца я увидела то же самое экзальтированное выражение лица, что и у женщины возле могилы.

– Ну, громче, громче, – сказала она, толкая мужчину под руку.

Он рассмеялся и отрегулировал звук. Экрана видно не было, но слышно было хорошо. Искаженные голоса – сразу видно, домашняя съемка.

Произнеся заклинание затуманивания, я осторожно подошла поближе, чтобы видеть экран. Объектив загораживала чья-то спина в салатовой рубашке. Кто-то стоял спиной к камере. Как обычно. Рубашка отодвинулась в сторону. Обнаженная плоть, женская нога. Ах, да. Очень домашняя видеосъемка, для такого и делались видеокамеры. Мне это смотреть необязательно.

Я хотела отвернуться, но тут камера отдалилась и я увидела сцену целиком. Обнаженная девчушка, не старше Саванны, привязана к кровати. Поверх окровавленных простыней.

– Смотри же, смотри. – Женщина заговорила нарочито-тонким голоском, передразнивая стоны девочки. – «Мама! Мамочка! Хочу к маме!»