Лиза Смит - Пленница

Кэсси спросила, не поворачиваясь: — Что, Фэй?

— Ну, когда лидеры клана, которых представляют собой богиня Диана и рогатый бог, должны провозгласить союз. Они должны…— Фэй учтиво сделала паузу. — …слиться, чтобы представить единство женских и мужских принципов.

— Ты имеешь в виду они…?

— Это можно сделать символически, — любезно сказала Фэй. — Но почему-то я не думаю, что Диана и Адам будут довольствоваться символизмом, а ты что думаешь?

Кэсси замерла, ее сердце билось, как грохочущий молот, но это было её единственной возможной реакцией на происходящее.

Адам и Диана... Они не могли. Разве, конечно, они могли. Диана сейчас смеялась над Адамом, отбрасывая свои прямые блестящие волосы назад. И хотя Кэсси не могла видеть глаз Адама за маской, его губы улыбались.

Кэсси развернулась, налетев на Ника, который нес ей пунш, и бросилась в сумрак. Она обнаружила темный уголок под погасшей китайской вазой, спряталась за черно - красной ширмой и осталась там, пытаясь взять себя в руки, стараясь не видеть картинок, которые всплывали у нее в уме.

Следующим, что она поняла, было то, что она почувствовала запах леса и океанского бриза наряду со слабым неопределенным животным запахом и запахом дубовых листьев. Адам.

- Кэсси, - произнес он.

Так, как будто бы это Хёрн (персонаж британского фольклора) позвал ее во сне, приглашая сбросить покровы в полночь и пойти танцевать на осенних листьях. А затем более обыденным голосом он тихо добавил:

- Кэсси, ты в порядке? Диана сказала…

- Что? - Кэсси спросила это с ожесточенными нотками в голосе, чтобы не выдать того, как он дрожал.

- Она просто беспокоится, в порядке ли ты…

- Я в порядке! - Кэсси боролась с тем, чтобы не дать волю своим слезам. - И вообще я устала от того, что люди говорят за моей спиной. «Фэй сказала, Диана сказала»… Я устала от этого!

Он взял ее холодные руки в свои.

- Я думаю… - сказал он тихим голосом – Что ты просто устала…

«Так и есть, - подумала Кэсси, - я устала от секретов. Я устала от борьбы. Если я уже зло, то какой смысл в борьбе?»

В этот момент думать значило - действовать.

Прежде чем она поняла, что делает, она вложила свои ладони в руки Адама так, что её пальцы сомкнулись с его.

«Ни словом, ни взглядом, ни помыслом, - даже смешно! - подумала она - Мы же нарушали это тысячу раз. Так почему бы на самом деле не разрушить это?»

Тогда у неё, по крайней мере, будет реальная причина, чтобы чувствовать себя плохо. Тогда Диана не сможет заполучить его первой. В этом была вся суть. У Дианы может быть что угодно, но она не получит Адама первой.

«Я смогу это сделать», - подумала Кэсси.

Наконец-то ее голова могла работать холодно и рационально, отойдя от путаницы, которая была у нее в груди. Адам был уязвим перед ней, так как был честен, поскольку он никогда не подумал бы, что она будет плести интриги, чтобы заполучить его. Если бы она заплакала прямо сейчас... Если бы она подпустила его достаточно близко, чтобы он обнял ее... Расслабиться в его объятиях, растаять в его руках... Если бы она положила своё плечо на его шею, чтобы он смог почувствовать запах ее волос...Если бы она вздохнула и откинула свою голову назад...смог бы он сопротивляться поцелую с ней?

Кэсси так не думала.

Были места и потемнее этого уголка. Укромные места в школе… Комната отдыха, зал для хранения гимнастических матов. Если бы Адам поцеловал её, а она поцеловала бы его в ответ, могло ли что-то остановить их от похода туда?

Кэсси так не думала.

И Диана, милая глупая наивная Диана, никогда бы не поняла разницы. Ели бы Адам сказал, что он пошел погулять с Кэсси, чтобы успокоить ее, Диана бы ему поверила.

Нет, ничего не может остановить Кэсси и Адама... кроме клятвы. Как это там было?

"Огонь распали меня,

Воздух задуши меня,

Земля поглоти меня,

Вода покрой мою могилу."

Кэсси не страшилась этого. Огонь уже сжигал ее тело, воздух наполнял ее так, что она не могла дышать. Не было ничего, что могло остановить ее. Она наклонилась ближе к Адаму, склоняя голову как цветок на тоненьком стебле, почувствовав, как слёзы начали подступать к горлу. У нее перехватило дыхание, и она почувствовала его пальцы сжимающие ее в беспокойстве и осведомленности.

- Господи, Кэсси... - прошептал он.

Ожесточенный прилив торжества охватил Кэсси. Он не мог справиться с собой. Это должно произойти.

"Дуб и остролист, шиповник и лист. Коснись его тайным огнем..."

Что она делает?