Шеррилин Кеньон Шеррилин Кеньон - Пока смерть не разлучит нас

— Тогда, полагаю, у нас нет будущего.

Он тяжело вздохнул.

— Нам не суждено было быть вместе, Эсперетта.

Она заскрипела зубами от отчаяния.

— Значит, мы разведемся?

— Зачем беспокоиться? Смерть и так уже разлучила нас.

Неправда. Их разлучила глупость, не смерть.

Ретта сорвалась с кровати и собрала свою одежду прежде, чем одеться, не говоря ему ни слова. Она не знала, что сказать.

— Значит, так?

— Да, так.

Ретта кивнула, открывая дверь в коридор. Она колебалась.

— Должна сказать, что удивлена.

— Чем?

— Твоей трусостью. Я всегда думала, что ты мужчина.

Вэлкан повернулся в кровати, спиной к ней.

— Значит, мы квиты.

— То есть?

— Я тоже ошибался на твой счет. Когда-то я думал, что ты стоила того, чтобы умереть за тебя.

Дверь захлопнулась прямо перед ее носом.

Ретта стояла, уставившись на дверь, разинув рот, его слова все еще звенели в ее ушах. Она взглянула на дверь, почти соблазнившись возможностью вышибить ее ногой и побить Вэлкана. Но она не доставит ему такого удовольствия.

Отлично. Если он хочет поступать таким образом, так тому и быть. Она вовсе не собиралась спорить. Как он заметил, у нее своя жизнь в Америке. Подняв подбородок, она повернулась и направилась прямо в свою комнату вниз по коридору.

И с каждым сделанным шагом в ее глазах собиралось все больше слез, и ее постепенно наполняла боль. С разбитым сердцем она открыла дверь и обнаружила в своей комнате Ралуку, качавшую головой.

Ретта откашлялась.

— Не смотри на меня так. Ты не понимаешь.

— Я понимаю. — Ралука пересекла небольшое расстояние между ними и протянула ей руку.

Нуждаясь в утешении, Ретта взяла Ралуку за руку и задохнулась, когда ее пронзило острие жара. Оно вынесло ее из этой комнаты в темную пустоту, обжигающую и пугающую. Ретта слышала ветры, завывающие в ее ушах, пока что-то хлестало ее тело. Она подняла руку, чтобы защитить глаза, когда тьму прорезал внезапный свет.

Уже не в особняке, она обнаружила себя в маленьком домике, где, после того как их семьи узнали об их женитьбе, она нашла убежище с Вэлканом. Его семья отреклась от него, и ее отец поклялся увидеть Вэлкана мертвым. И именно ее отец нашел их первым.

Полностью бесплотная, она стояла в углу, откуда могла видеть Вэлкана, стоявшего на коленях рядом с ее неподвижным телом. Поскольку они скрывались, он не носил доспехи воина. Он был одет в простую тунику и шоссы. [13] Шоссы — узкие, длинные, обтягивающие штаны, которые носили мужчины в период средневековья. К ее крайнему изумлению в его глазах стояли слезы, пока он держал ее руку в своей руке и целовал кончики ее пальцев. Она никогда не видела его таким уязвимым.

— Я не допущу, чтобы кто-нибудь причинил тебе боль, — прошептал он, убирая ее руку от своего лица. — Ралука будет оберегать тебя ради меня. Пожалуйста, не злись, что я покидаю тебя. Это единственный ведомый мне путь освободить тебя для той жизни, что ты заслуживаешь.

Вэлкан приподнялся так, чтобы его губы оказались всего в дюйме от ее губ.

— Я люблю тебя, Эсперетта. Навсегда. — И он прижался губами к ее губам, прежде чем с рычанием оторваться от нее.

Все же она увидела одинокую слезу, что скользнула из уголка его глаза вниз по небритой щеке. Он смахнул ее, прежде чем повернуться и открыть дверь дома.

Там перед ним стоял ее отец со своей армией. Одетый в доспехи, ее отец не надел шлема, чтобы прикрыть свои безжалостные, чеканные черты. Длинные черные волосы спускались на его плечи, он прищурил свои черные глаза, разглядывая ее мужа. Ретта вздрогнула от ярости, что исказила отцовское лицо. Никогда прежде она не видела этой его стороны. Для нее отец всегда был любящим и снисходительным. Добрым. Вэлкан поднял свой меч и стоял так, словно был готов сразиться со всеми ними.

— Ты в меньшинстве, мальчишка, — прорычал ее отец. — Так, как ты хочешь умереть?

— Сражаясь. Вот, как я предпочитаю.

Вэлкан оглянулся через плечо.

— Но ты обещал мне, что позволишь моим слугам забрать Эсперетту домой для достойного погребения. Ты все еще клянешься в этом?

Губы ее отца скривились, прежде чем он кивнул.

Вэлкан воткнул лезвие своего меча в землю рядом со ступней.

— Тогда я сдаюсь на твою… — он замолчал, прежде чем произнести «милость» сквозь стиснутые зубы.

Двое людей ее отца спешились, прежде чем подошли забрать Вэлкана. Как только они схватили его, ее отец соскользнул со своей лошади. Яростно вышагивая, он прошел вперед.