Ольга Горовая - Голод сердца

А Ярина сидела, словно опустошенная. Будто бы со стороны наблюдая за всем. Не понимая, не веря, что такое могло случится с ним…, с ней, с их жизнями. И не могла ничего ответить этому полицейскому, которого ей сейчас, больше всего на свете, хотелось просто ударить за то, что он такое говорил.

Это не могло быть правдой. Не могло!

Ярине хотелось кричать об этом. Заставить Пита признаться, что это все глупый, дурацкий розыгрыш, и с Сашей все в порядке. Но вместо этого, она уткнулась лицом в ладони, которые сама только что расцарапала до крови, и тихо заплакала.

— Прости, Яря… — Пит сжал пальцы, убирая руку с ее плеча, не зная, очевидно, как успокоить. — Если ты что-то узнаешь, или вспомнишь — мой телефон у тебя есть. Я буду держать тебя в курсе. — Видя, что она не реагирует на слова, следователь посмотрел на родителей девушки, которые ничего не понимали в происходящем, и еще раз выругавшись, быстро вышел из комнаты.

Ей было все равно, она не хотела слышать его извинений. Ярина не понимала, что плачет все громче, почти завывая от боли и безысходности, которая наполняла ее, забирая всякую надежду. Она рыдала, громко, в полный голос, всхлипывая, обхватив себя руками, и раскачиваясь, не видя ничего перед собою. Проклиная себя за каждую минуту, которую упустила, не была с ним. Ненавидя себя, за то, что ушла вчера, а не осталась хоть еще на немного.

Если Пит не верил в благополучный исход — ей веру было брать неоткуда. Ярина достаточно времени провела в участке, чтобы понимать, что ей не сказали и половины всего, что известно. И потому, она не знала, в чем найти опору и хоть какую-то надежду, что не все еще потеряно. Что, может быть, он еще жив, и где-то, его сердце бьется, презрев все заключения медэкспертов и детективов.

Яря не понимала, что уже сползла на пол с дивана, уцепившись в ковер пальцами, и надрывно рыдает, отворачиваясь, почти отбиваясь, от протянутых рук ничего не понимающей матери.

Глава 2

Она шла по пустой улице, не особо разбирая дорогу. В общем-то, Ярине было совершенно безразлично куда идти, у ее блуждания по улицам не было определенной цели, кроме одной — она искала Алекса.

Глупо, алогично, иррационально.

Не вспоминая о том, что маньяка, держащего в страхе всю столицу уже несколько месяцев, так никто и не поймал, да и других сумасшедших и извращенцев на улицах Бухареста хватало. Но девушка даже не думала об этом, сворачивая за очередной поворот и бредя вперед, не поднимая пекущие, от выплаканных слез, глаза от тротуара.

Сейчас, спустя почти двое суток после его пропажи, полиция была почти уверена, что Александра не смогут найти живым. Ярина не была согласна с подобным заключением детективов. Не могла признать такое.

Она не верила, что Саша мертв. Просто отказывалась верить в нечто подобное, несмотря на всю логичность предоставляемых улик и выводов следователей. Пит говорил, что так же, не верит в их смерть, но не мог и чем-то добавить Ярине веры. По словам детектива, ничего не указывало на то, что его друзья могут быть живы, разве что Каталина…

Кровь, найденную на асфальте возле заброшенного склада, уже и не рассматривали иначе, чем кровь Саши. Пусть и была там не только его кровь, но то, что остальная часть — принадлежала двум умершим преступникам, не добавляла оптимизма тем, кто искал пропавших следователей.

У следствия было две версии, но обе исключали обнаружение пропавших живыми.

Одна из них включала маньяка, вторая, более невероятная, нападение диких животных, неведомо как оказавшихся в столице. Сторонники второй версии основывались на заключении медэкспертизы о причине смерти серийных убийц, тела которых обнаружили у того же склада.

Это убивало, забирало всякую возможность…, но нелогичная уверенность оставалась.

Ярина просто не верила. И все.

Потому и брела сейчас пустыми улочками вечернего Бухареста, в странном желании оказаться хоть немного ближе к тому, которого любила, собираясь, в конце концов, дойти до его дома. Просто посмотреть на окна, за которыми было так много всего для нее. Целая жизнь, как ей теперь казалось, уместившаяся в пару месяцев. А что, если не будет больше уже ничего…?

Ярина гнала подобные мысли, но они упорно возвращались, вопреки неуместной надежде.

Она остановилась, осознавая, что находится всего за два квартала от дома Саши, и уперлась рукой в серый, грязный кирпич какой-то арки, понимая, что ее моральных резервов может просто не хватить на подобное самоистязание.