Вирджиния Кантра - Морская ведьма

Она слабо улыбнулась и покачала головой. Уж слишком серьезно он старался угодить ей.

Он обратился к ней по-английски, поэтому и она ответила на том же языке:

— Как видишь.

Дилан пересек комнату и оперся локтями о подоконник рядом с ней. Выделывается, решила девушка.

Налетевший ветер взъерошил его темные волосы.

— Пожалуй, ты слишком много времени проводишь одна, — обронил он.

Маргред метнула на него изумленный взгляд.

— Ты говоришь это от своего имени? Или принца?

— Конн беспокоится о тебе, естественно.

— Не понимаю почему.

— Он хочет, чтобы ты была счастлива здесь.

— То есть он хочет, чтобы я произвела на свет детеныша селков.

— Принца очень беспокоит сокращение нашей численности, — осторожно произнес Дилан. — По результатам последнего подсчета, нас осталось меньше двух тысяч.

Маргред вопросительно выгнула бровь.

— По результатам последнего подсчета? Неужели Конн действительно верит в то, что король и другие, кто живет под волнами — так селки вежливо именовали тех, кто очень редко или вообще никогда не принимал человеческого облика, — явятся к нему, чтобы он и их сосчитал?

— Но ты же не станешь отрицать, что с каждым годом нас рождается все меньше.

Она ничего не стала отрицать. Ее неспособность родить своему партнеру ребенка стала причиной подлинной, пусть и тайной, скорби лет сорок или пятьдесят тому назад.

Маргред с деланным равнодушием передернула плечами.

— Низкая рождаемость — это цена, которую наш народ платит за бессмертие. В противном случае моря нами просто бы кишмя кишели.

— Но вместо этого наша численность сокращается. Когда-то наша популяция пребывала в равновесии, но сейчас нас умирает слишком много.

— И вновь рождаются в море, — заметила Маргред. — Так было всегда.

Как произошло и с ней самой семь веков назад.

— Не всегда. Селки, умирающие без своей кожи, не могут возродиться. Они прекращают существование.

Воспоминания нахлынули на нее, подобно крови из старой раны.

— Моего партнера убили браконьеры. Так что можешь не объяснять, что происходит с селки, который умирает без своей шкуры.

Дилан внимательно наблюдал за ней.

— Я оскорбил тебя.

Но она не собиралась доставлять ему даже такого удовольствия.

— Как бы то ни было, это так. Может, он бы и сам выбрал такую судьбу. У бесконечного существования тоже есть свои… недостатки.

— Ты чем-то недовольна?

Недовольна, опустошена, одинока, не нахожу себе места… Маргред упрямо задрала подбородок.

— Мне просто скучно.

Он впился взглядом в ее лицо.

— Я слышал, ты развлекаешься на берегу.

— Тебя это интересует, потому что…

— Быть может, тебя обслуживали бы лучше и ты получила бы больше удовольствия, если бы направила энергию на представителей своего народа.

Маргред склонила голову к плечу.

— Занимаешься сводничеством для принца, а, Дилан?

— Всего лишь высказываю дружеское предостережение. Общение с людьми может принести и неприятности тоже.

— Но ты ведь и сам — наполовину человек, разве нет?

Он строго поджал губы.

— Невозможно быть кем-то наполовину. Ты или селки, или нет. Ты или живешь в море, или умираешь на суше. Что до меня, то я — селки, как и моя мать.

Ага, значит, она-таки наступила ему на больную мозоль. Маргред снова нанесла удар в то же место, подобно детям, которые на берегу тычут палкой в медуз, чтобы посмотреть, как те сжимаются.

— Но твой отец был человеком.

— Я говорю не о своем отце.

— В таком случае расскажи мне о своей матери.

— Она утонула. В рыбацкой сети. — Порыв ветра принес с собой крики чаек. Дилан повернулся и взглянул Маргред прямо в лицо. — Потому что подплыла слишком близко к берегу.

— Еще одно предупреждение? — мягко полюбопытствовала Маргред. — Будь осторожен, Дилан. Я плохо воспринимаю предостережения. Равно как и указания.

— Что-то происходит, — настойчиво возразил Дилан. — Что-то такое, что влияет на равновесие сил. Конн боится. Мы все чувствуем это. В мире демонов происходят какие-то возмущения.

Маргред содрогнулась. Ей очень не хотелось думать, что причина беспокойства, снедавшего ее в последнее время, заключается не только в неудовлетворенной похоти. Прямая связь с человеческим существом грозила нешуточными неприятностями. Нарушение равновесия, существующего между элементалями, между детьми моря и детьми огня, было во много раз хуже.

— У демонов всегда какие-то неприятности, — сказала она. — Но разве нас это касается? Или меня? Морской народ нейтрален и не участвует в войне, которую силы Ада ведут с человечеством. Мы всегда хранили нейтралитет.