Во-вторых, я не позволила себе стать трусихой и спасовать перед первой серьёзной трудностью, быстро отказавшись от решения не выдавать Леми. Какая-то часть меня рвалась бежать и рассказывать Ледяному всё без утайки. Но другая часть противилась. На это была третья причина.
Домой попасть я не могла. Любимый мужчина оставался тёмной лошадкой. Кто я для него? Если любимая и единственная, тогда он ни за что не допустит моей гибели. Будет искать доказательства моей невиновности и найдёт их, потому что поверит. Если же это не так… Зачем мне такая жизнь? С человеком, который относится ко мне, как к ценной домашней зверушке. Ещё и детей общих иметь…
Да и потом… Допустим, Ридерик разберётся, и всё образуется. Но что дальше? Если, опасаясь за собственную жизнь, я выдала грехи подельницы (а ведь Леми и была таковой для меня в ту ночь), где гарантии, что, случись неприятности у дракона, я не сделаю того же? Не выдам любимого мужчину, как только меня прижмут к стенке? Вряд ли мне захотелось бы довериться такому человеку. Уверена, Ридерик подумает так же.
Да. Это были горькие, но успокаивающие мысли. Они придавали сил и не позволяли расклеиться. Я сидела на стульчике за столом и пальцами крутила свою поделку с жар-птицей. Влево. Вправо. И снова влево.
Ещё этот Каменный… Коварный и умный тип фактически поставил Ридерика в безвыходное положение, обозначив границы их общей власти. Будь то местный король или кто-то из любимых, Ледяной дракон плюнул бы на любого несогласного с его решением и замял дело. Но здесь в противостояние вступил сильный и опасный соперник. Непонятно, кто они друг другу? Друзья или зависимые от обстоятельств люди? Дракон, кусающий второго за хвост.
Я прищурилась. Что холод и лёд могут противопоставить камню? Ничего.
Ридерик сильнее воды или огня как антагонист жидкого или горячего. Но увы, именно Каменный требовал соблюдения законов.
Мой взгляд упал на жар-птицу. Она снова зашевелилась. А вот, пожалуйста. Вспомни его, и он явится. Птичка ожила и взлетела под потолок. Интересно, что нужно Вальду от меня? Его пристальный взгляд перед уходом я помнила прекрасно. Ясно, что хитрый тип воспользовался ситуацией. А то и подстроил её.
Я протянула руку, и волшебное создание село на ребро ладони. В ушах тут же зазвучал голос Вальда.
– Умная девочка. Догадалась. Как ты? – заботливо спросил он.
– А вам какое дело?
– Любопытно.
– В порядке.
Птичка повернулась и наклонила головку.
– Вижу-вижу по следам слёз на твоих щёчках, – усмехнулся мужчина. – Но если тебе интересно, могу кое-что рассказать.
Я согласилась на его откровения:
– Попробуйте.
– Твоя ситуация весьма печальна. Камни стен башни видели в мастерской только тебя. Только ты пользовалась баночками с краской. Камни рассказали, что это ты ссыпала в одну из них запрещённые сферы.
– Я этого не делала.
– Допустим, я тебе поверю. Но поверит ли Ридерик? – спросил Вальд, и птичка растопырила крылышки.
– Очень на это надеюсь.
– Зря.
Я почти видела, как Сирисский пожимает плечами.
– Ты слишком хорошо думаешь о Ледяном драконе.
– С чего вы взяли?
– Очень просто. Ты спрашивала у него о тексте под рисунком, но он ничего не рассказал.
– Не смог прочесть послание на чужом языке.
– Книга написана на языке древних драконов, Ева. И Ридерик прекрасно умеет на нём читать, – с толикой снисхождения объяснил Сирисский. – Там сказано немало. Начну с того, что круг драконов распался. Мы не знаем, что произошло на самом деле, но четвёртый дракон оставил свою стихию и ушёл в один из миров. И только чуждый этому миру камень в форме капли покажет место, где искать пропавшего.
Я сидела чуть дыша. Понятно, почему всё в этом гибнущем мире горит огнём. Ведь до сих пор я ничего не слышала об Огненном драконе. Драконе, который должен обуздывать это пламя.
– В легенде сказано, что баланс не восстановится, если у одного из нас появится иномирянка, – продолжил Сирисский. Он помедлил. – И как только любовь новой игрушки принесут в жертву, один дракон станет сильнее остальных.
– Прямо так и написано про игрушку и её любовь? – скептично заметила в ответ.
– А кто ты для него, Ева? Драконы не умеют любить. И не хотят.
Слова, как острые лезвия, резали мои представления о Ридерике, но я угрюмо молчала, глядя на уже ненавистную птицу.
– Мы – собственники, Ева. Драконы ревнивы, агрессивны и жестоки. Люди для нас – пыль. То, что попало в наши лапы, навсегда останется у нас. До тех пор, пока не умрёт или не погибнет.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу