Линда Ховард: Озеро из снов

Она крепко стиснула его пальцы. Она должна сделать именно это: побороть судьбу. Если победит, ее ждет жизнь с мужчиной, которого любила две тысячи лет. Если проиграет, то умрет. Все просто.

На следующее утро, в предрассветный час, Теа, лежа неподвижно, мерно и глубоко дышала в ритме спокойного сна.

Видения, как сцены давно минувших времен, начали возникать, разворачиваясь в ее подсознании.

На утренней заре озеро было тихим и зловеще прекрасным. Она стояла на мостках и наблюдала, как из-за высоких темных деревьев появляются золотые лучи солнца, как озеро, отражая зарево небес, меняет цвет с черного на темно-розовое.

Она любила озеро во всех его настроениях и в любое время, но больше всего – на утренней заре. Ее ожидание было вознаграждено криком гагар, приветствующих пробуждение озера и рождение дня. Ребенок пошевелился внутри нее и мягко толкнулся, расправляя крошечные конечности. Она улыбнулась, ее рука скользнула вниз и легла на место нежного касания. Она наслаждалась, чувствуя в себе эту драгоценную жизнь. Ее ребенок. И его. Уже пять месяцев она носила его в себе, радуясь каждому новому дню, все более меняющему ее тело. Выпуклость живота, прежде совсем небольшая, теперь была довольно заметна. Здесь, на озере, она находилась в уединении, но скоро ее состояние будет невозможно скрыть. Когда понадобится, она будет решать эту проблему, бороться с гневом своего отца, но не позволит причинить вред своему ребенку.

Она все еще испытывала боль и проливала слезы от того, что любимого не было рядом, от того, что рядом с ним могла быть какая-то другая, от того, что, может быть, сама она была для него какой-то другой. Чертовы мужчины, и чертовы их войны. Она бы выбрала его, если бы он дал ей шанс, но он его не дал. Вместо этого он просто благополучно исчез из ее жизни, не в силах до конца поверить в ее любовь к нему. Он не знал о новой жизни, которую он зародил в ней

Мостки за ней внезапно затряслись, когда по доскам глухо затопали обутые ноги. Она испуганно обернулась, и, пораженная, замерла, не ведая, то ли спит, то ли ее страстное желание каким-то образом соткало его из лучей восходящего солнца. Он приближался к ней, широко шагая, и зыбкие клочья тумана вились вокруг него. Ее сердце мучительно сжалось. Даже если он и не был настоящим, она благодарила Господа за возможность снова увидеть его так ясно. Увидеть его густые темные волосы, его яркие глаза цвета моря, увидеть безупречность его мускулистого тела.

В пяти шагах от нее он остановился так внезапно, будто врезался в стену. Его недоверчивый взгляд окинул ее тело, озаренное сзади солнечным светом, и так четко обрисованное тонкой ночной рубашкой, бывшей ее единственным одеянием. Он увидел, как ее рука защитно легла на холмик живота в инстинктивном жесте беременной женщины.

Он был настоящим. Боже милостивый, он был настоящим. Она увидела в его глазах потрясение от того, что он столкнулся с реальностью предстоявшего отцовства. Он долго, молча и пристально смотрел на ее живот, прежде чем взглянуть ей в глаза.

- Почему ты мне сказала, - хрипло спросил он.

- Я не знала, - ответила она, - Пока ты не уехал.

Осторожно, будто к дикому животному, он приблизился, медленно протянул руку и положил ей на живот. Она задрожала от тепла и жизненной силы, которые несло его прикосновение, и едва не застонала вслух, когда муки одиночества, тоска всех месяцев без него начали покидать ее тело. Знал ли он, какую боль причинил ей? Понимал ли, что его исчезновение почти убило ее, что только мысль о том, что она носит его дитя, заставляла ее жить.

А потом она почувствовала, как мелкая дрожь пробежала по его телу и по рукам, касающимся ее. Воздух между ними, казалось, раскалился. Желание ворвалось глубоким судорожным вздохом, ее тело обмякло и согрелось, бессознательно увлажняясь для него.

- Позволь мне увидеть тебя, - застонал он, уже задирая ее длинную ночную рубашку.

Каким-то образом она оказалась лежащей на мостках, ее голое тело купалось в жемчужном утреннем свете. Ночная рубашка защищала ее нежную кожу от неструганых досок под нею. Под ней и вокруг нее, плескалась вода. Ей казалось, будто она плывет, удерживаемая только якорем его сильных рук. Она закрыла глаза, чтобы не мешать ему знакомиться с изменениями, которые претерпело ее тело. Изменениями, которые она так полно ощущала. Его шершавые руки скользили по ней как легчайший шелк, касаясь ее потемневших, набухших сосков, ладонями создавая полушария из ее тяжелых грудей. Потом руки опустились вниз, на ее живот, охватив маленький тугой холмик, где рос его ребенок.