Лидия Милеш - Служанка его сиятельства [СИ]

— Мы хотели посмотреть, — вышел вперед Карос и замолчал, пытаясь вспомнить, зачем они сюда пришли.

— У нас есть несколько красивых вещей, — нашлась Тария. — Если вы готовы нам что-нибудь предложить в обмен, мы были бы рады.

Торговец еще шире улыбнулся, совершенно не стесняясь беззубого рта, и протянул руку. Тари спешно вложила в его ладонь десять стеклянных камней и с замиранием сердца принялась ждать вердикта. Эни показалось, что подруга сейчас упадет в обморок от страха или еще хуже — просто сбежит, оставив камни торговцу.

— Хекх, — мужчина задумался, неуклюже почесывая затылок. Было видно, что он хотел найти взамен подходящую вещь, но на ум ничего не приходило. — Даже не знаю, что тебе предложить, девочка.

— Я знаю, — раздался нежный голос из кареты, и резная дверца распахнулась.

Внутри этой красоты сидела хрупкая женщина. Она была такая тонкая и маленькая, что казалось, сейчас же сломится пополам. Но женщина аккуратно поставила ногу на выдвинувшуюся ступеньку, крепко взялась за поручень и вышла из своего укрытия.

Только когда она встала в полный рост рядом с каретой и посмотрела в сторону ребят, стало понятно, ее глаза ничего не видят. Они, покрытые пеленой, смотрели сквозь человека, даже не представляя, кто там находится.

— Аша, — засуетился торговец. — Не надо этого. Они дети еще… совсем. Не надо.

— Все так, как должно быть, отец. Я увидела, — сказала она, будто пела тихую песню.

Эниинг не могла отвести взгляда от этой женщины. Перед ней предстал ангел в ярко-синем платье и с кожей из белого мрамора, которая смотрелась странно, оттеняемая темными волосами женщины, заплетенными в тугую косу до пояса. Хоть глаза этого существа и не видели, но, без сомнения, видела ее душа.

— Вы та самая колдунья? — нахмурившись, пробасил Карос.

Его вопрос испортил всю картину, Эни посмотрела недовольно на кавалера своей подруги и скривилась, Тария засмущалась, торговец недовольно хмыкнул, и только женщина из кареты рассмеялась. Да так естественно, будто это — не оскорбление вовсе, а комплимент.

— Нет, мальчик, я пророчица, видящая, — отсмеявшись, произнесла она.

— Мы с дочерью едем в город по делам, — начал зачем-то оправдываться торговец. — Из другого герцогства. Говорили, там есть хороший лекарь, готовый избавить ее от… кхм… недуга.

— Но пока не избавили, — перебила его Аша, — я продолжаю видеть. Мне не всегда это нравится, но сегодня мой счастливый день.

— Что вы видите? — Тари подбежала к ней с нетерпением, желая поскорее узнать свою судьбу. — У меня есть только эти стекляшки, возьмите их, скажите!

Аша повернула голову в сторону Эниинг, будто на самом деле знала, кто еще стоит рядом. Однако Эни даже виду не подала, что ее расстроило, насколько быстро Тария о ней забыла.

— У вас есть кое-что намного дороже, — тихо произнесла женщина.

— Что? Что? — не унималась Тари.

— Гребень, — неожиданно поняла Эни. — Вы хотите, чтобы я отдала гребень моей матери за какое-то предсказание?

Это предложение было крайне странным. Если пророчица смогла увидеть гребень в закрытой со всех сторон сумке, то точно знает, как ценен он своей хозяйке. Но если женщине и все равно, то Эниинг уж точно не поддастся и не отдаст самое дорогое, что у нее есть ради нелепого фокуса.

— Думаешь, я прошу за себя? — тихо спросила женщина, словно прочитав мысли хозяйки гребня. — Нет, не за себя, милая. Гребень, который тебе достался, дороже всех вещей, что есть в вашем пансионе.

— Я знаю это.

— Ты не понимаешь, я говорю о его цене.

Эни насторожилась, сильнее сжав сумку. Неужели рядом с ней столько лет лежало такое богатство? А она голодала, ходила в обносках, жила в монастыре? Если эта женщина права, то сколько всего теперь можно сделать, сколько всего купить. Но готова ли она обменять гребень на что-то ценное? Нет. Пусть все будет так, зато с надеждой найти родных, чем в богатстве и без подобной памяти.

— Отдай гребень своей сестре.

Одной фразой Аша перечеркнула все прекрасные помыслы и желания, разбила мечты о будущем. И Эни удивленно посмотрела на Тарию, ожидая помощи, отказа, хоть чего-нибудь. Но подруга молчала, глядя непонимающим взглядом на пророчицу. Молчал и Карос, опустив голову. Эниинг еще сильнее сжала сумку, чувствуя, как наворачиваются слезы. Еще и холод от осеннего ветра начал пробираться сквозь накидку, а со стороны монастыря пошел приятный запах готовящегося ужина. Вернуться бы… Забыть бы…