Розалинда Шторм: Академия магических близнецов. Отражение [litres]

Но мне уже никто не ответил. Реальность вновь начала меняться.

Кругом снег: на земле, ветках деревьев, холмах. Переливается на солнце, искрится миллиардами драгоценных камней. Я зажмуриваюсь, не в силах держать глаза открытыми. Вдыхаю полной грудью и едва не плачу от удовольствия: морозный воздух невыразимо вкусен. Хвойный, свежий, он пьянит не хуже гномьей наливки. Он пахнет свободой.

– Мама! – тишину леса разрывает детский крик. – Мама!!! Быстрей!

Я тут же поднимаю веки и оборачиваюсь на звук. Блеск снега режет по глазам, наворачиваются слезы. Смахнув влагу, всматриваюсь в даль. Между двумя холмами показывается черная точка. За ней еще несколько.

Точки приближаются, принимая очертания людей, вернее, гаргулов. Впереди рваными зигзагами летит женщина. Она то поднимается к кронам деревьев, то вновь падает почти до земли. В руках гаргулья держит бескрылого пока ребенка, судорожно вцепившегося в ее плечи.

Женщина выглядит ужасно: худая, изможденная, грязная. Вместо одежды на ней какая-то драная тряпка, едва прикрывающая следы побоев на теле. Слипшиеся волосы лезут в лицо, но у нее нет возможности их отбросить. Я вижу, гаргулья на грани, еще немного, и она камнем рухнет вниз. И тогда ее схватят они. Гаргулы. Высокие, сильные, мощные, опасные. Они не торопятся, летят, лениво взмахивая крыльями. Зачем торопиться, если цель близка. Намного интереснее поиграть. Вот они и играют.

Из рук самого здоровенного, с лоснящейся противной рожей и мерзкой ухмылкой, вырывается молния и устремляется к женщине. Миг, и гаргулья пронзительно кричит, судорожно сбивая огонь с лохмотьев. Душераздирающе рыдает ребенок.

Еще одна молния покидает творца, женщина с воплем падает, едва успев развернуться и укрыть малыша от удара. Я не выдерживаю, бросаюсь на помощь. В последний момент встаю между поверженной гаргульей и ее преследователями.

– Стоять, сволочи! Еще шаг, и я превращу вас в шашлык!

Вот только гаргулы и не думают останавливаться, нехорошо усмехаясь, делают шаг вперед. Прямо сквозь меня.

Предопределение! Что такое?!

– Попалась, дрянь, – шипит здоровяк с противной рожей. – Сбежать надумала, гадина.

Он хватает скулящую женщину за волосы и поднимает. Второй гаргул вырывает ребенка и тащит прочь.

– Нет!!! Дайя!

Удар в живот заставляет гаргулью замолчать.

– Мама! Мама, спаси! Мамочка!!!

Ребенок пытается вырваться, но куда ему против взрослого мужчины. Я ношусь вокруг них, пытаясь помочь, хоть что-то сделать. Но мои руки проходят сквозь тела.

– Дайя! – Кровь пузырится на губах женщины. – Гион, прошу… прошу, отпусти мою дочь. Я все сделаю, что ты хочешь.

– Ты и так сделаешь все, что я прикажу, – усмехается здоровяк. – А твоя девка мне еще пригодится.

– Мама! Мама!!! Мама…

– Да заткни ты ее, Кремень, – бросает Гион. – Раз и навсегда. Я люблю молчаливых.

– Будет сделано, князь.

– Нет! Дайя!!!

Кремень останавливается, фиксирует голову ребенка на коленях, заставляя открыть рот, выхватывает нож и…

Боже!

Я падаю на колени, не в силах стоять. Но слабость проходит быстро, смытая гневом. Ярость черной волной поднимается из сердца, злоба застилает разум. Я вскакиваю, бросаюсь на чудовище и пролетаю насквозь. Колочу кулаками воздух, не в состоянии попасть хотя бы раз. Магия, подстегнутая эмоциями, вырывается толчками, но и она бесполезна. Я могу лишь смотреть.

– Неси девку в замок, – приказывает Гион. – Я вернусь позже. У меня есть незаконченное дельце.

Предопределение, как же он мерзко смеется!

Досмотреть мне не дали, перенесли в другое место.

Темно, пахнет сыростью и плесенью. Неужели очередная пещера? Нет. Комната. Вижу, как лунный свет проникает сквозь малюсенькое окно под потолком.

Шорох заставляет вздрогнуть и резко развернуться. Оказывается, я здесь не одна. Возле стены брошено тряпье, на котором, согнувшись, сидит девушка. Вот она поднимает голову, и я с ужасом узнаю ее.

Дайана!

Бросаюсь к гаргулье, но мои руки вновь проходят сквозь тело.

– Дайана! – кричу в лицо, но она не слышит. – Дайана!

Скрип двери заставляет замолчать. Гаргулья еще больше сжимается. Медленно разворачиваясь, я уже знаю, кого увижу.

Гион. Мерзкий убийца.

– Время пришло, дочь дряни, – усмехается князь. – Сегодня, наконец, я смогу повеселиться.

Он входит, запирая за собой дверь. Комнатка маленькая, но князь нарочно не торопится, увеличивая удовольствие. Но бесконечно идти не может даже он, вскоре оказываясь рядом. Наклоняется, хватая Дайану за волосы, принуждая подняться.