Juliya: Лара

Тельце огромной летучей мыши было покрыто багровым пушком, а крылья… перьями. Я, конечно, с миром животных не очень знакома, но, мне кажется, что такого чуда не существует в природе.

Неважно — если я хочу сегодня поспать, это чудо природы необходимо выдворить вон, желательно в ту же дырку, через которую оно влетело. Я осторожно взяла, стоящую у раковины швабру (эх, вечно ты используешься не по назначению), и спихнула эту мерзость и гадость с карниза. Оно шмякнулось вниз с каким-то обиженным кряканьем… и тут же взлетело под потолок, сбивая с него сизую штукатурку. Я с тоненьким писком присела, продолжая судорожно тыкать в тварь шваброй, все больше попадая в потолок, так как эта штука очень быстро перемещалась, возмущенно покрякивая. А я уже с ужасом представляла, как она запутывается у меня в волосах и начисто сдирает скальп… Вот сейчас оглушу, потом выкину… или лучше позову Петьку — соседа. Сама я эту гадость трогать не буду!

— Заррраза! — есть, я ее все-таки задела! Только выругалась громко не я, а это странное создание, тяжело шмякнувшись на обеденный стол!

Я осторожно нащупала табуретку и притулилась у стеночки, осоловело глядя на помесь летучей мыши с говорящим попугаем.

— Ну, че смотришь, вобла сушеная! Если я после твоих выкрутасов лететь не смогу — тебе крышка!

Я устало потерла глаза и потрясла головой:

— Что? Ты кто?

— Кто-кто? Дед пихто! — пробурчало нечто, делая почетный круг по кухне, че-то слабовато я ее приложила.

В меня полетела какая-то бумажка

— Это тебе! — прошелестела "мышка" и, сбросив на пол метательный снаряд в виде ароматной кучки, вылетела в форточку.

Все еще плохо соображая, я развернула бумажку. На ней элегантным подчерком (пером, что ли?) было выведено: "Уважаемая, Хмель Лариса Викторовна! Если вам дорога жизнь некого Столярова Сергея Анатольевича, просим не позднее 20 числа приехать в Санкт-Петербург для получения дальнейших инструкций. Сообщаем, что другие индивидуумы ничем, увы, ему помочь не смогут, а только приблизят неминуемую гибель. По прибытии мы вас сами найдем. Поверьте, это не составит для нас никакого труда. С уважением, Совет Красных Кардиналов".

Просыпалась я болезненно: давали о себе знать полтора литра пива на голодный желудок. Накануне вечером, прочитав раза три записку, закрыв форточку картонкой и как следует нахохотавшись (крыша сделала ручкой хозяйке), я пришла к выводу, что это все шуточки Сережки. Не знаю, как они замаскировали попугая под летучую мышь, но вышло красиво. Он, наверное, долго еще будет надо мной смеяться… Ведь, наверняка, гад, раньше вернулся из Лондона, решив все-таки отметить "день варенья" дома, а заодно — довести меня до инфаркта, подумалось мрачно. Захотелось прямо сейчас устроить ему овацию из хлопков по наглому красивому лицу… Боже, и что я в нем нашла? Воистину, хорошим девочкам нравятся испорченные мальчики.

Поразмышляв таким образом, я выудила из холодильника забытую недавними гостями полторашку и….отвела душу.

Видимо, перестаралась: на меня из зеркала смотрело красноглазое нечто, злое и растрепанное. Да, что-то я в последнее время много злиться стала. Раньше бы просто забилась в угол и читала, прячась от всего мира, а сейчас смотрю в книгу — вижу фигу. Все Серый виноват! Целый год хожу, как под гипнозом, в последнее время только злость прорывается сквозь этот любовный морок.

Вздохнув, я поплелась в ванную, потом на кухню — выпить кофе. Даже на лекции не надо — каникулы. Не сбежать от тоски мне сегодня…

На кухонном столе лежала вчерашняя записка. Подумав немного, я стала набирать Сережкин домашний номер.

— Здравствуйте, это Лариса. Могу я поговорить с Сережей? — его родители знали обо мне, предоставляя сыну самому разбираться со своим гаремом.

— Нет, Ларочка, — ответила Зинаида Сергеевна каким-то заплаканным голосом, — Сереженьки нет. Он вчера должен был вернуться, но так и не появился. Я звонила в аэропорт. Говорят, долетели нормально. Он должен был сразу же сесть на поезд, но почему-то не сел, и телефон не отвечает… — Сережина мама уже откровенно рыдала. — Ларочка, если тебе что-нибудь станет известно, сообщи нам, пожалуйста.

— Хорошо, вы тоже держите меня в курсе, ладно?

Я продиктовала ей номер своего сотового и отключилась, задумчиво присев на табуретку. Не могу же я ей рассказать про странное чудо, залетевшее в форточку и про записку. Она просто подумает, что я смеюсь над ней и ее чувствами.