Клаудия Грэй: Звездная ночь

Этим вампирам требовалась помощь, чтобы ориентироваться в двадцать первом веке, но они еще не совсем запутались в современной жизни. Эти по-прежнему обладают могуществом и не дадут никому в школе забыть об этом. Я всегда думала о них именно так.

Это так называемые типичные «вечноночевцы».

К тому времени, как я покончила с вафлями и спустилась вниз, большой зал был до отказа заполнен смеющимися и болтающими учениками. Пару минут я потолкалась среди них, чувствуя себя ужасно маленькой и жалкой, и тут, несмотря на шум, услышала знакомый голос:

— Бьянка!

— Балтазар! — Я заулыбалась и радостно замахала ему.

Он был крупным парнем, таким высоким и мускулистым, что, проталкиваясь сквозь толпу, мог бы показаться устрашающим, если бы не его добрые глаза и дружеская улыбка.

Я приподнялась на цыпочки и крепко его обняла.

— Как прошло лето?

— Отлично. Я работал в ночную смену в доках Балтимора, — сказал Балтазар с таким энтузиазмом, с каким другие описывали бы свои волшебные каникулы в Канкуне. — Подружился там с парнями, много времени провел в барах. Научился играть в бильярд! И снова начал курить.

— Думаю, твои легкие могут это выдержать. — Мы усмехнулись, глядя друг на друга: эта шутка не предназначалась для ушей болтающихся вокруг учеников-людей. — Нужна помощь с бумагами?

— Все уже сделано и лежит на столе у миссис Бетани.

Все вампиры были обязаны проводить летние месяцы «вовлеченными в жизнь современного мира», как указывалось в школьном распоряжении, а в начале учебного года от них требовалось составить отчет о полученном опыте. Типа сочинения «Как я провел свои школьные каникулы», написанного из преисподней.

Балтазар огляделся:

— Патрис тоже здесь?

— Нет, она в Скандинавии. — Месяц назад я получила от нее открытку с фьордами. — Говорит, что пробудет там год или два. Думаю, встретила какого-нибудь парня.

— Плохо, — вздохнул Балтазар. — Я рассчитывал увидеть больше знакомых. И вовсе не того, кто приближается к нам сзади справа.

— Это ты о чем? — Я пыталась сообразить, где это — сзади справа, но тут послышался голос, похожий на скрежет ногтей по грифельной доске.

— Балтазар. — Кортни протянула ему руку, будто ждала, что он ее поцелует. Он встряхнул ее разок и тут же отпустил, однако улыбающиеся напомаженные губы даже не дрогнули. — Надеюсь, ты хорошо провел лето? Я была в Майами, развлекалась в тамошних клубах. Просто потрясающе! Тебе стоило бы съездить туда кем-нибудь, кто знает классные местечки.

— Я удивлена, что ты опять тут появилась, — произнесла я. «Удивлена» мне показалось более приличным, чем «разочарована». — Вроде бы в прошлом году тебе здесь не особенно понравилось.

Кортни пожала плечами:

— Я думала, что брошу, но в первый же вечер в Майами поняла, что на мне платье прошлого сезона. А туфли и вовсе моды трехлетней давности. Такой облом! Ясно же, что мне необходимо кое-что наверстать, поэтому я решила, что смогу выдержать еще несколько месяцев в «Вечной ночи». — Она снова пожирала Балтазара взглядом. — Кроме того, я всегда с удовольствием провожу время со старыми друзьями.

— Если бы мне требовалось разобраться в современной моде, — заметила я, — я бы не поехала в место, где все ходят в школьной форме.

Губы Балтазара дрогнули в усмешке. Кортни прищурилась, посмотрела на мой чересчур просторный свитер, на юбку в складку, и улыбка ее сделалась еще шире.

— Ну, ты вообще никогда не интересовалась модой, это всякому ясно. — Она потрепала Балтазара по плечу. — Увидимся позже. — И поплыла прочь.

Ее длинный белокурый конский хвост раскачивался из стороны в сторону.

— Я собиралась попробовать найти с ней общий язык в этом году, — пробормотала я. — Кажется, я изменилась гораздо меньше, чем думала.

— Даже не пытайся меняться. Ты прекрасна такая, какая есть.

Я застенчиво отвернулась. Какая-то часть меня думала: «О нет, мне опять придется дать ему отставку!» А другой части невольно нравилось то, что он сказал. Я все лето была так одинока — без Лукаса, вообще без друзей, и поэтому мысль о том, что здесь я кому-то не совсем безразлична, согревала меня, как теплое одеяло, после долгих холодных месяцев.

Но прежде чем я придумала, как лучше ему ответить, все внезапно замолчали. Мы с Балтазаром инстинктивно повернулись к кафедре в дальнем конце зала. Миссис Бетани готовилась произнести свою речь.

Она надела изящный серый костюм, гораздо больше походивший на одежду двадцать первого века, чем то, что она обычно носила. Впрочем, он только подчеркивал ее строгую красоту. Свои темные волосы миссис Бетани уложила в элегантный узел, в ее ушах сверкали черные жемчужины. Она смотрела не на учащихся. Взгляд ее темных глаз был устремлен куда-то вдаль, поверх наших голов, словно она нас и не замечала.