Нелу Керамати - Предвестник

С букетом белых лилий и маленькой книгой в руке Дилан повернул за угол и пошел по узкому коридору.

Он пришел к предпоследней двери справа, спрятал цветы и книгу за спиной, провел рукой по волосам и кашлянул.

— Уборка, — он постучал в дверь, а потом услышал милый смех на другой стороне.

Он широко улыбнулся и вошел в комнату.

Она была там, светлая и хрупкая, выглядя еще меньше на скромной кровати, чем когда он в последний раз навещал ее. Лиз, маму Ромера, наверное, самого сильного человека из всех кого он знал.

— Ну как жизнь, Лисбон? — он закрыл за собой дверь.

— Дважды в неделю? — она просияла, пока Дилан подходил. — Люди не так поймут.

— О — о, так им и скажите, — Дилан склонился и поцеловал ее в лоб. — Во всех шикарных подробностях.

Лиз рассмеялась.

— Где Роми?

— На работе.

— Почему ваши визиты не пересекаются? Не помню, когда я видела вас в комнате вдвоем.

— Потому что я хочу быть с вами один, — Дилан хитро вскинул брови, и Лиз покачала головой с широкой улыбкой на лице.

— Что у тебя там? — она кивнула на цветы, что Дилан все еще держал за собой.

— Ничего, — невинно покачал головой Дилан. — Трусы поправляю.

Смех Лиз оборвался от хрипа, ее плечи затряслись. Когда она снова открыла слезящиеся глаза, перед ней был большой букет любимых цветов.

— О — о — оу, — протянула она, Дилан устроил букет в ее ладонях. — Диллибоб…

— О, это еще не лучшая часть.

Лиз подняла голову, и Дилан протянул книжку. При виде названия ее улыбка чуть увяла, а потом она снова рассмеялась.

— Боже, — она притянула книгу ближе, качая головой из — за того, что Дилан дописал к названию шариковой ручкой.

«ИСЦЕЛЯЮЩАЯ СИЛА ИСКУССТВА газов ».

— Ты шутишь, — посмеивалась она.

— Ага, в книге было мно — о — ого ошибок, — сказал Дилан, — но не переживайте. Я ее вычитал и все исправил.

— Мне жаль автора, — Лиз отдала книгу, чтобы Дилан добавил ее к ее растущей коллекции.

— Эй, я сделал ей одолжение, — Дилан опустил книгу на столик рядом с ванильной свечой, которую он принес на прошлой неделе. — Вы не представляете, как дорого стоит профессиональная редакция.

— Уверена, она это оценит, — Лиз коснулась щеки Дилана.

Он прижал ладонь к ее ладони, и ее тепло впитывалось в его кожу. Он пытался растянуть это мгновение в вечность.

— Как дела с твоей девушкой?

— Честно? — он опустил свою руку с ладонью Лиз, нежно поглаживая ее. — Я серьезно подумываю расстаться с ней.

— Почему? — Лиз смотрела на него как влюбленная с разбитым сердцем.

— Она хочет, чтобы я перешел на диету без глютена.

Она рассмеялась.

— О, это ужасно.

— Серьезно. Жизнь без хлеба? — Дилан закрыл глаза и покачал головой, уголки губ опустились.

— А как учеба?

— Скучно. Подавляюще. Фу, — он пожал плечами.

— Потому что ты изучаешь не то, что любишь.

— Вы не видите во мне предпринимателя?

Лиз слабо тряхнула головой.

— Это не ты.

Улыбка Дилана чуть смягчилась.

— Тогда что?

— Что — то глубже. Бизнес — это только деньги.

— Глубже… — он задумался. — Работник канализации?

Лиз рассмеялась.

— Может, инструктор подводного плавания, — сказала она, задумавшись. Она тяжелой рукой коснулась щеки Дилана, смотрела на него, как озеро на солнце. — Ты был бы рыбкой — клоуном, — сказала она, взгляд был далеким. Сердце было не здесь.

— Приму это как комплимент, — пошутил Дилан.

— О, конечно. Они такие милые.

— А Ромер? — спросил Дилан, вскинув брови. — Кем он был бы?

— Просто клоуном, — подмигнула она.

— О — о — о! — Дилан вскинул кулак, и Лиз стукнулась о него своим. А потом скривилась, и укол тревоги расколол грудь Дилана пополам.

Она медленно опустила руку на грудь, которая когда — то была пышной, но тогда у нее еще были на голове волосы, а на костях — мясо.

Тогда каждая улыбка не была для нее усилием.

— Итак, — ее голос спас его от мыслей. — У тебя есть планы на завтра?

Дилан прошел в свою квартиру и запер дверь на засов. Он бросил ключи на стойку и направился в личный кабинет или комнату Жнеца, как он ее называл. Маленькая комнатка была в дальнем конце квартиры, несомненно, изначально она использовалась как чулан. Тихое убежище, где он провел восемь месяцев, анализируя сны.

Он вошел и приблизился к дальней стене, где была сложная сеть фактов, догадок и выдумок на карте.

На этой стене он вел хронику снов, отмечал все детали, что могли показаться ценными. Он искал символизм. Он анализировал сны с точки зрения выдающихся теорий. Он пытался соединить сны с событиями, что следовали за ними, надеясь раскрыть, как сон может быть перед тем, как это случится.