Виктория Крэйн - Апокалипсис

Дракон нес нас вперед. Я уже ничего не воспринимала. Боль и отчаяние слились в моей душе в маленький личный ад.

Что-то заставило меня вздрогнуть. Я внезапно снова осознала, кто я и где нахожусь. И тут я поняла, почему чувствовала каждую гибнущую душу. Смерть был здесь, и он знал, что и я в этом мире. Как только я ступила на землю этого мира, моя связь с супругом дала о себе знать. Мы оба чувствовали все и всех, ведь у нас была одна душа на двоих. Я ощутила восторг Смерти. Упоение. Он пил энергию гибнущего мира, сила его росла с каждой улетающей в небытие душой, с каждым криком боли, с каждым отчаянным призывом, с каждой смертельной раной, с каждой каплей крови и с каждой слезинкой, оброненной на поверхность планеты.

Дракон сделал круг и приземлился на вершине огромного холма. Я сползла на землю со спины зверя и упала бы, если б Хобо меня не подхватил: ноги меня не держали. Меня колотило в ознобе так, будто я провела долгие часы в ледяном погребе, да еще абсолютно голой. Из последних сил я выпрямилась и открыла глаза, которые почти весь наш полет держала закрытыми. И тут я увидела ИХ, всех четверых: они стояли на вершине соседнего холма, по всей вероятности, только что прибыв. Кони били копытами, все еще горячась после бешеной скачки. Война спешился и, вытерев тряпицей оба своих меча, убрал их в ножны. Мне не надо было даже присматриваться, чтобы понять — клинки были обагрены кровью. Он хлопнул своего огненного жеребца по крупу, и тот, заржав, поскакал вниз с холма, прямо в дым и в огонь. Хозяин отправил Флейма попастись? Я снова зажмурилась: чем мог питаться этот конь, мне знать не хотелось. Вечно сдержанный и молчаливый Голод улыбался краешком губ. И что это была за улыбка! Я инстинктивно вжала голову в плечи. Мор смотрел вдаль. Глаза его были темны и бездонны.

Я боялась взглянуть на супруга, который тоже не спешил покинуть седло. Я почувствовала на себе его взгляд, и мне стало очень не по себе. Я надеялась отсрочить нашу встречу на как можно большее время. Но не тут-то было! И мгновения не прошло, как Смерть оказался перед нами. Хобо упал на колени.

— Послушай… — начала было я.

Но меня слушать не пожелали. Смерть молниеносно спрыгнул со своего бледного коня. Я не увидела, как все произошло, только результат: перерезанное горло Хобо и хлынувшую из глубокой раны бурую кровь.

Я вскрикнула и зажала рукой рот. Простояв так несколько секунд, покачиваясь, я перевела взгляд на мужа. Тот пихнул носком сапога тело своего слуги, и оно, подпрыгивая на камнях, покатилось вниз с холма.

— Он ни в чем не виноват, — прокричала я, голос мой срывался. — Зачем? Боже мой, зачем?!

Смерть шагнул ко мне, и я отшатнулась. Жесткая рука мужа ухватила меня за подбородок, заставляя поднять к нему лицо. Несколько мгновений он смотрел мне в глаза. Я замерла, боясь пошевелиться, сдерживая дыхание, — боясь даже дышать. Силы оставили меня, адреналин в крови испарился без следа.

Рядом со Смертью вдруг появился Война. Жуткие синие глаза Всадника Апокалипсиса равнодушно скользнули по мне, потом он что-то тихо сказал моему мужу, тот кивнул, и Война исчез. Мы остались одни.

— Следуй за мной, — после затянувшегося, казалось, на века молчания проговорил Смерть, а рука его, наконец, отпустила мой подбородок.

Он повернулся ко мне спиной и начал медленно спускаться вниз с холма. Я постояла мгновение, затем осторожно двинулась следом. И тут до меня дошло: Смерть говорил вслух. За все время вместе я уже привыкла к нашим долгим беззвучным беседам, только иногда, когда я очень просила, мы переходили на обычную речь. Но сейчас он не хотел говорить у меня в голове. Я испугалась.

Спуск был скользким. Бурая жижа, грязь, в которой виднелось что-то белесое, медленно сползала вниз. Я хваталась руками за торчащие то тут, то там голые и колючие остовы кустов, стараясь не отстать от мужа. Куда же он меня ведет?

Я почти задохнулась, когда, наконец, догнала своего неумолимого принца. Он остановился рядом с телом Хобо. На мгновение я прикрыла глаза: мне было больно и стыдно, а затем осторожно перевела взгляд на супруга. Ноги мои подкосились, я опустилась на колени. Внезапно накатившая слабость придавила меня к земле. Мне показалось, что десятки атмосфер внезапно обрушились на меня из самого космоса, и не было никакой возможности спрятаться, избежать этого выпивающего остаток сил давления. Вселенная пила меня, мою жизнь, мое дыхание… Воздух, господи, мне нужен воздух!

— Двенадцать часов. — Я не сразу услышала голос мужа, он пробивался сквозь гул крови в моих ушах. — Твои двенадцать часов на исходе.