Дж Андрижески: Чёрный ужин

Друг Блэка, Кэл, разместил нас за угловым столиком, где было довольно темно, но остальной ресторан был усеян этими белыми светильниками, дающими приглушенное, почти сюрреалистическое освещение, поскольку с пола или потолка не лилось никакого другого света. Полноразмерный каменный фонтан стоял посреди фойе возле улицы. Должно быть, мы прошли мимо него, когда заходили, но тогда я это едва заметила; теперь же я видела лишь край из-за разделительной стены, но я слышала его даже поверх бормотания голосов и скрипки. Вода лилась из флейты в руках каменной женщины, стоявшей в позе почти как Венера Милосская.

Я все ещё смотрела вокруг, когда ощутила на себе взгляд Блэка и повернулась.

— Мири, — произнёс он. — Ты знаешь, что я к тебе чувствую, верно?

Я застыла. Вновь сфокусировавшись на его золотых кошачьих глазах, я озадаченно уставилась на него. Блэк изучал выражение моего лица, реакцию на его слова, затем нахмурился.

— Ты действительно не знаешь, — это не было вопросом.

Я ощутила от него более сильный прилив боли. В этот раз это не ощущалось как сексуальная боль, чувство, связанное с тем, что он видящий, и больше имевшее отношение к контакту и желанию, нежели к чему-то физическому. Я не знала, что означала эта другая боль, но поймала себя на том, что массирую его бедро, пытаясь заставить посмотреть на меня.

— Эй, — сказала я. — Блэк, что не так?

Он смотрел в сторону с непроницаемым выражением лица.

Прежде чем я успела его разговорить, они принесли нам еду.

Её количество поразило меня.

Блэк заказал то блюдо, которое описывал мне ещё дома. Его друг сделал это блюдо своим фирменным — персонализированная версия спагетти алле вонголе, судя по рассказам Блэка. Я уже поняла, что он фанат итальянской кухни… и морепродуктов… а значит, он жил в подходящем городе. В одном из подходящих городов, во всяком случае.

Он заказал мне лосося и фетучини со шпинатом, за которые умереть не жалко. Я осознала, что умираю с голода — так проголодалась, что забыла практически обо всем остальном, хотя бы на несколько минут. Конечно же, я практически ела у него на коленях. Я не пыталась убрать свою ногу оттуда, где она обвилась вокруг его ноги, и Блэк обнимал меня одной рукой все то время, что мы ели.

После шампанского его друг Кэл ещё дважды приходил нас проведать.

У меня сложилось впечатление, что Кэл определённо заметил, как мы распускаем руки, но тщательно старался не смотреть никуда, кроме лица Блэка, пока спрашивал, понравилась ли нам еда, а я с энтузиазмом отзывалась.

После того, как он ушёл во второй раз, я снова ощутила в Блэке эту боль.

Тогда я съела уже достаточно, чтобы не отвлекаться на еду.

— Эй, — я уселась глубже на его коленях, обвивая его руками за талию. — Что случилось? Тебе нужно мне сказать… это сводит меня с ума. — Поколебавшись, я нерешительно потянулась к нему своим разумом, открываясь перед ним, чтобы он лучше ощутил меня. — Ты ждёшь, чтобы я призналась в том, что я чувствую к тебе? — мягче спросила я. — Потому что я признаюсь.

Блэк посмотрел на меня. Сдёрнув салфетку с другой ноги, он вытер губы, затем откинулся на спинку, встретившись со мной взглядом.

— Нет, — сказал он.

Я слегка нахмурилась, но он не ждал моего ответа.

«Я задаюсь вопросом, воспринимаешь ли ты все это со мной всерьёз, Мири, — послал он, все ещё наблюдая за моим лицом. — Я не ищу банальностей. Я спрашиваю, видишь ли ты меня так, как видит Кэл… как кого-то, кому нельзя доверить ничего настоящего».

Всматриваясь в мои глаза, Блэк запустил пальцы в мои волосы, убирая их с моего лица. Выражение его лица не смягчилось. Я все ещё видела в его золотых глазах напряжённую проницательность. «Для тебя это всего лишь потрахаться, из-за того, каким ты меня видишь?»

Я издала невольный смешок. В нем прозвучало не очень-то много веселья.

— Ты же сейчас не серьёзно, да? — спросила я.

«Я кажусь тебе несерьёзным? — его глаза не дрогнули. — Ты же понимаешь, что я никогда не врал тем женщинам, верно? Я никогда не говорил ни одной из них, что встречаюсь с ними… или что хочу встречаться. Я никогда не говорил никому из них ни капли лжи, — он нахмурился ещё сильнее, продолжая всматриваться в мои глаза и явно ища реакции. — Я никогда не просил ни одну из них хранить мне верность. Я никогда не ожидал этого ни от одной из них. Никогда, Мири».

Я все ещё не могла оправиться от удивления.

Однако я понимала суть. Я задела его чувства.