Катерина Шишканова - Крылья ангела

— Нравится?

Картина источала лёгкое колючее тепло, словно не до конца определившись с отношением ко мне. С одной стороны, на ней были нарисованы две светлых сущности, да и сама она мало напоминала демоническую, с другой, там действительно была я и это тоже кое-что значило.

— Интересный образ, — прокашлялась я. — Кто они?

— Ты и ангел, которого я увидел во сне. Знаю, это бредятина, но он много чего нарассказывал, а я потом проверил и знаешь… совпало.

— Я имею в виду, кто это? Кто я такая?

Надеюсь, что ошиблась, и он просто рисовал, ведомый вдохновением. Хотя, с другой стороны, его вдохновение — весьма опасная штука, но я и представить не могла, что настолько.

— Языческие боги — Макошь и Семаргл. Она богиня земли и плодородия, он охраняет семена и посевы. — Богдан просто светился, не замечая, что я становлюсь всё мрачнее и мрачнее. Языческие, как же. Мы были властелинами того мира и нам приносили жертвы, нам творили требы, пред нами трепетали, по одному нашему соизволению континенты изменяли очертания, а народы падали ниц, если только таково было наше божественное желание.

Много чего было вменено мне в обязанности и пара сухих слов этого не опишут. Хороший урожай, орошение нив утренней росой — это то, что считалось основным для народа, но мне не были чужды и мелкие бытовые обязанности: я пряла кудели и чётко следила за тем, чтоб в избе на ночь не оставляли недопряденных, и покаранием могла стать оборванная нить жизни или запутанная судьба, так что хозяйки со мной более чем считались. Я же следила за наполняемостью кошелей, а посему была почитаема и среди мужского населения.

Языческие… теперь мы отребье мистического мира и нам самим приходится пресмыкаться и унижаться. Перед всеми — демонами, ангелами… людьми, не только позабывшими наше величие, но и презревшими нашу помощь. Поэтому мы так и сошлись с Молохом — тёмного и светлую, вскормленных разной верой и народами, сроднила ненависть к этим зазнавшимся ничтожествам и тот, кто выдал мою тайну этому человеку…

Переплавившиеся когти с неожиданной алчностью впились в мою ладонь, на пол закапала частая алая нитка. Я даже не заметила, как их выпустила.

Чернично-тёмное небо выщерилось иглами молний. Обычная картина — в иную погоду мы выходим не так часто и не так охотно. И если ночью ещё могут выпереть наружу не слишком интересуясь нашим мнением, то днём по пеклу не вылезет ни одна тварь и я в том числе, дураков нет и мы предпочитаем выпаливать лёгкие пеклом библейским, чем обращаться в прах под лучами ненавистного солнца.

Я вновь оказалась мокрой, замёрзшей и жалкой, но в этот раз не по собственной воле, а потому что взбешённый воздыхатель каким-то макаром исказил мой телепорт и меня вышвырнуло где-то у чёрта на рогах, в неизвестном районе да к тому же на запретной территории. Поняла я это очень просто — по двум спинам придавленных мною типов, курсирующих по вверенному им району. Первый тип одурело мотнул башкой, скинул меня со своего горба и с шелестом расправил крылья — пепельные, с облегчением отметила моя ушибленная светлость. Но тут я увидела их величину и тихонько заскулила от ужаса. Судя по размаху, предназначались они доисторическому мастодонту. А возможно б и ему оказались великоватыми. Пепельный неодобрительно зацокал языком, а когда внимательней рассмотрел меня, в глазах зажёгся фанатичный блеск. Второй ангел, с ещё более тёмными крыльями, но размерами слишком скромными, старался не высовываться из-за спины напарника. Я осовело покрутила башкой, выбивая оцепенение и разлаживая по полочкам разбежавшиеся мысли. Такое ощущение, что с бронепоездом столкнулась, а не упала на сравнительно мягкие крылья ангелов-стражей… кстати, стражей чего? Недоумённо рассмотрела окружающее нас пространство и тут же, скривившись, сплюнула.

Гигант предостерегающе заворчал. Правильно, я бы тоже возмутилась, если бы какой-то недоумок посмел припереться на освещённую землю и испаскудить оную огненным плевком.

— Пшла прочь, падаль, — величественно разрешил мелкий, стараясь не особо высовываться из-за напарника. Я обрадовалась и торжественно скрутила ему шиш, ещё чего не хватало — удирать от противника. Пусть заведомо сильнейшего, преобладающего и вообще обладающего полным правом отвинтить мне башку только за то, что я посмела бросить на это освящённое паскудство недостаточно восхищённый взгляд.

Храм мрачной громадой высился за их крыльями, заслонив мой кругозор до самого неба. Золочёные купола высвечивались всё учащающимися вспышками. Я наконец-то поднялась с холмика… точнее, встала с чьей-то приветливой могилки, увенчанной огромным каменным крестом. Мимоходом отметила, что изваяние принадлежит Паяцам. Очень рада, опять этот паршивый бумагомаратель…