Морин МакГауэн - Потерять и найти

— Поверь мне, Кара. Я знаю.

У неё перехватило дыхание. Он помнит, как её зовут! Эта мелочь будто растопила лёд, которым он пытался окружить себя. Отступать нельзя. Что бы там ни было, она ему обязана. Жизнью обязана.

— У тебя не больше четырёх-пяти долларов. Этого разве что на кофе хватит. Разреши хотя бы угостить тебя завтраком. Ну пожалуйста!

Джейк скривил рот в усмешке:

— Что подумает официантка, если я позволю даме заплатить?

— Ты из какого века, приятель? — рассмеялась Кара, надеясь шуткой разрядить обстановку.

Он не улыбнулся в ответ.

Джейк отхватил большой кусок блина и тыльной стороной ладони утёр потёкший по подбородку сироп. Он поглощал уже вторую порцию в закусочной, где они устроились в кабинке у окна. Кара, сидя напротив, гоняла корочкой хлеба по тарелке свернувшийся желток и рассказывала про свои по-прежнему натянутые отношения с отцом.

Хотя чёрный джемпер и джинсы никак не тянули на женственную одежду, без формы Кара выглядела гораздо нежнее. Лицо обрамляли завитки волос, больше не спрятанных под фуражкой, и Джейк покрепче сжал вилку, чтобы не поддаться искушению протянуть руку и заправить прядь ей за ухо. Обозлённая девчушка, которую он встретил пятнадцать лет тому назад, превратилась в потрясающе красивую женщину.

— Всё так же любишь бабочек, — сказал он, не подумав.

Кара потрогала серёжку, и улыбка озарила её лицо, а заодно и всю комнату.

— Не могу поверить, что ты хранил мой кулон все эти годы. Надо же было так случиться, что сегодня он оказался у тебя с собой!

Джейк набил рот блинчиком с беконом. Он пытался подавить неотвязное чувство, что кулон — совсем не случайность. В прошлый раз неосторожная надежда чуть не убила его.

— Послушай. — Она протянула к нему руку, положив ладонь на стол. — В тот день ты изменил мою жизнь. Я серьёзно. Сейчас, похоже, не везёт тебе. Мне бы хотелось отплатить тебе, помочь.

— Мне не поможешь, золотце, ох, извини, сержант .

Она отстранилась.

— Зачем ты так? Я только что выложила тебе всю историю своей жизни, а ты почти ничего не говоришь. Даже не объяснил, почему спал в парке.

Её глаза умоляли рассказать, поэтому Джейк принялся старательно разглядывать последний кусочек бекона. Он просто придурок, раз согласился на завтрак и сознался, что помнит её. Он полный придурок, потому что обрадовался, когда Кара сказала, что рассталась с последним своим парнем почти год назад. День пройдёт, и он больше никогда её не увидит.

От бессильной злости Джейку хотелось вдарить кулаком по стеклянной стене, но, обернувшись, он заметил встревоженный взгляд Кары, и напряжение чуть спало. Он облокотился на стол.

— Я давно уже не разговаривал по-настоящему.

— Времена сейчас трудные. Нет ничего постыдного в том, чтобы быть бездомным.

Ему так сильно, до боли, хотелось коснуться её протянутой руки. Вместо этого он отодвинулся.

— Быть бездомным куда лучше, чем жить, как я!

— Расскажи мне, в чём дело. — Она вздохнула, и джемпер натянулся на груди. — Не может быть, чтобы ты давно жил на улице. И клянусь, ты совсем не постарел.

Проклятье. Она не собиралась легко сдаваться. Может быть, отступится, если решит, что он чокнутый? Джейк похлопал себя по животу:

— Спасибо за завтрак. Не ел аж с тысяча восемьсот двадцать четвёртого.

— Смешно. — Она улыбнулась.

— Было бы смешно, если б не было правдой.

Её лицо посуровело. Он рассчитывал не на это, но злость тоже сойдёт. Пора плеснуть в огонь бензина.

— Хочешь всю правду? Ну, так вот. — Он отодвинул тарелку и навалился грудью на стол. — На мой тридцать второй день рождения хиппи в парке дал мне дозу ЛСД. Я, как дурак, принял её, и с тех пор неважно, где я нахожусь и что на мне надето, чем занимаюсь и где засну, каждое утро я просыпаюсь в одном и том же месте, в один и тот же день, только в разные годы, в той же самой треклятой одежде, в карманах которой лежат всё те же задравшие вещи. — Он хлопнул по столу раскрытой ладонью. — Я даже не могу сосчитать, сколько дней я уже терплю это, или в скольких годах побывал. Потерял счёт, потому что бумаги при моём, блядь, пробуждении никогда не оказывается на месте.

Он никогда не произносил таких слов в присутствии дамы. Мама бы ужасно расстроилась. Отец наградил бы его пощёчиной. Но Джейку было уже наплевать.

Пока он выдавал свою тираду, Кара будто окаменела. Но теперь она расслабилась и снова протянула руку:

— Зачем ты рассказываешь мне эту чепуху?