Андреа Кремер: Нерушимая клятва

— К тебе тоже приходили Хранители?

Рен отвел от меня внимательный взгляд.

— Эфрон проявил некоторую обеспокоенность… Как бы это сказать? Некоторыми моими привычками… Он обеспокоен тем, что тебе не понравится, если я буду достаточно правильным.

Последнее слово Рен произнес так, словно у него в горле застрял кусок. Меня скрутило от смеха. Какое-то время Рен выглядел расстроенным.

— Это точно не про тебя, Ромео, — сказала я, прикладывая два сложенных вместе пальца к его груди, словно дуло пистолета. — Если бы ты не был сыном Эмиля, твоя шкура давно бы уже была прибита гвоздями к стене над камином в комнате отца какой-нибудь девушки, которой ты разбил сердце.

— Да, это верно, — заметил Рен и уперся рукой в шкафчик. Его рука оказалась прямо над моим плечом.

— Эфрон наведывается в наш дом раз в неделю в течение последнего месяца.

Ухмылка не сошла с лица Рена, но глаза у него были встревоженные. От испуга я схватила его за рубашку, притянула поближе и прошептала:

— Каждую неделю?

Он кивнул и провел рукой по своим черным, с легким каштановым оттенком, волосам.

— Не удивляйся, если он придет на свадьбу с ружьем.

Я улыбнулась, но дыхание тут же перехватило, потому что Рен пригнулся и провел губами по моему уху. Я резко отстранилась. В отличие от Рена, Хранители относятся к требованиям невинности очень серьезно.

— Думаю, они опасаются, что появление следующего поколения под угрозой. Но я никогда не оставил бы тебя одну перед алтарем.

Я ткнула его кулаком в живот и немедленно пожалела об этом. Мышцы пресса у Рена были твердыми, как камень. Я потрясла кистью от боли, а он схватил меня за руку железной хваткой. Рен улыбался как ни в чем не бывало.

— Отличный удар.

— Спасибо за комплимент.

Я попыталась освободить руку, но рука Рена была крепка, как замок.

— И что ты думаешь?

— Насчет регулярных встреч?

Я не могла смотреть ему в глаза. Он был слишком близко. Я чувствовала жар его тела, и у меня самой поднималась температура.

— Да.

Лицо Рена было в нескольких сантиметрах от моего. От него пахло хорошей кожей и сандаловым деревом.

— Это может сработать, — сдалась я, чувствуя, что вот-вот сплавлюсь в единое целое с шкафчиком, к которому прислонялась. — Я подумаю.

— Отлично.

Рен отодвинулся и отпустил запястье.

— Увидимся, Лилия.

Он удалился, пританцовывая. Я услышала, как он смеется, затем толпа учеников поглотила его.

Я вихрем влетела в класс и успела сесть на свое место как раз в тот момент, когда прозвенел первый звонок. Позади сидела Брин. Как только я появилась, она выпалила:

— Ну?

— Было интересно, — ответила я, усаживаясь.

Мистер Грэм прочистил горло.

— Леди и джентльмены, минутку вашего драгоценного времени.

От неожиданности у меня перехватило дыхание, потому что Брин вдруг протянула руку и крепко схватила меня за запястье. Ногти ее впились мне в кожу.

— Брин, ты что?

Ее глаза были прикованы к тому месту, где стоял мистер Грэм. Шум голосов учеников стих.

— Спасибо, весьма любезно с вашей стороны, — скрипучий голос мистера Грэма был слышен во всех углах помещения. — С сегодняшнего дня в нашей школе новый ученик.

Я вертелась на стуле, вздрагивая от боли, и была уверена в том, что лишусь части кожного покрова, когда Брин ослабит, наконец, хватку. Ее рука сжимала мою так крепко, что у меня было ощущение, будто меня схватил огромный краб. И вдруг я замерла, почуяв весенний ветер, полный запаха трав на разогретом солнцем поле. Невозможно, но так оно и было.

Рядом со столом мистера Грэма в неуверенной позе стоял тот самый юноша-странник, которого я спасла не более суток назад.

— Его зовут Симус Доран, — продолжал учитель, приветливо улыбаясь мальчику, отчего тот не знал, куда деваться.

— Лучше Шей. Все зовут меня Шей, — сказал он тихо.

— Хорошо, Шей, добро пожаловать.

Мистер Грэм обвел взглядом помещение. Мое сердце замерло, потому что глаза учителя остановились на пустом месте за моей партой, справа от меня.

— Вы можете сесть на свободное место рядом с мисс Тор.

Брин настойчиво колотила по спинке моего стула.

— Прекрати немедленно, — приказала я. — Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Ну, что-то же можно… — Голос подруги был низким и встревоженным.

Я не знала, в какие чувства удариться: то ли испугаться, то ли впасть в волнение от того, что снова вижу юношу. Но, несмотря на нахлынувшую волну разнообразных эмоций, одно мне было ясно как день: если он меня узнает, случится катастрофа. Я перекинула волосы вперед, чтобы хоть как-то скрыть лицо. Где была моя толстовка с капюшоном в такой важный момент?