Елена Болотонь - Замуж за Чернокнижника

— Рассказывай, — укротила зверя одним словом, как заправская дрессировщица. — Чего ты боишься?

Алан вздохнул.

— У меня анатидаефобия.

— Чегоо? Переведи…

— Я слежки боюсь.

— Чьей слежки?

Я напряглась. Мне сейчас это послышалось? Неужели фанатики или бандиты? Посерьёзнела.

— У нас проблемы?

— Нет. Это не то, — он повёл плечами, чтобы нехотя продолжить. — В детстве… На птичнике… Весь день просидел.

— Иии?

— С утками и гусями.

— Покусали?

— Нет, смотрели на меня, — буркнул любимый, превращаясь в маленького мальчика. — И ждали когда я вылезу к ним.

— Теперь ты их боишься?

— Да не боюсь, — насупился мой защитник. — Мне просто не по себе…

— Но почемууу?

— Вдруг они наблюдают за мной снова, — еле выдавил из себя муж. — Откуда-нибудь из укрытия.

Я сразу же вспомнила его на скотном дворе, когда-то давно, переминающегося с ноги на ногу. Отвааажный! Он боялся, но кинулся меня спасать от агрессивного животного! А ведь там недалеко в корыте плюхались эти птицы… Вспомнила, с каким нежеланием он эти годы ездил в деревню к моим родственникам, но ездил, ничем не выдавая своё «не по себе». И… расхохоталась. Искренне и душевно.

― Юлька, — обиженно надувает губы Кассий. — Смешно тебе теперь, веселишься!

— Конечно, смешно, — я продолжаю смеяться, представляя сильного мужчину, который умеет управлять демонами, и его детский страх какой-то ерунды.

Потому и отвечать не хотел. Сам всё понимает. Смеюсь, заражая его весельем.

— Ах так! — притворно хмурится он, обхватывает меня обеими руками и приближает к себе, начиная яростную атаку поцелуями, пока я не чувствую нарастающий градус возбуждения от любовной игры.

Вдруг вспоминаю, что сегодня нам нельзя, потому что период опасный, и начинаю его останавливать:

— Нам рано заводить детей!

— Рано? — он отстраняется на миг, становится серьёзным. — Мне неважно, сколько их будет, Юлёк. Я готов прямо сейчас завести маленькую девочку, похожую на тебя, — и снова этот блеск привилегированного соблазнителя и вкус его тёплых губ на моих губах.

Нет шансов уберечься, если только…

— Ну вот, я теперь уже боюсь за тебя! — выдыхаю в попытках снизить накал.

— Почему, кошечка моя? — ласковый такой, притягательно-опасный…

— С твоей настырностью боюсь в скором будущем превратиться в гусыню с кучей маленьких гусят. Тогда все твои страхи сбудутся, потому что я буду за тобой наблюдать!

— Хахаха, Юля, — смеётся вип-производитель маленьких детей, с опаской отстраняясь от меня и пытаясь сохранять непринуждённость. — Но… знаешь…любимая… Может, нам и правда пока рановато… Можно подождать, — он смотрит на меня с подозрением, понимая, что весь разговор — подвох. — Месяца два, не больше.

— Пойдём уже, мой тигр, к сыну, — я дотягиваюсь до его губ и нежно целую. — Ничего не бойся со мной. Уж от кого-кого, но от гусей я тебя смогу защитить, и от лебедей тоже. И даже от козла, если в моих руках будет увесистая палка.

Ловлю на себе его тёплый и ласковый взгляд, исполненный любви, и понимаю, что я самая счастливая женщина во всём мире. Я любима и люблю. И это навсегда.

Конец