Маргарита Дорофеева - Глаза странника

А, порой, тупо глядя в зеркало на своё отражение, спрашивала: "Зачем тебе знать? После времени…."

Существует одно нелепое утверждение, вернее, аксиома, придуманная неизвестно кем и когда: "Время — лучший доктор…". Для меня же его микстуры в виде мгновений, минут, часов, дней и лет оказались, что называется, "мертвому припарка". Да и канули ли эти три года в Лету? Для кого-то — да… Только не для меня. Счастливы те, кто в состоянии отпустить…

Память превратилась в злостного, беспощадного монстра и никоим образом не желала уступать непрерывному тиканью часов на стене: мне всё ещё казалось, что роковые события произошли буквально вчера, не поддаваясь течению времени…

Актерское мастерство дремлет в каждом из нас, до поры до времени не напоминая о своём существовании: я взяла на себя роль сдержанной, спокойной, немного отрешенной особы, выдавая эти не присущие моему характеру качества за свою суть, данную Богом от рождения. И никто, даже те, кто знал меня достаточно давно, не догадывались, что скрывалось за подобной ширмой.

Некоторые считали — изменилась с годами…

"Время и камень точит…" — говаривали….

Пресловутое время…

В действительности же, сжав зубы, я обуздывала свои эмоции, чтобы, не дай Бог, не сорваться, выстоять, удержать улыбку на лице, пустую, не несущую в мир ничего, кроме попытки не переступить некую грань, за которой царит душевная буря, истерика, почти помешательство…

Как долго человек может балансировать на этой грани?..

Мне приходилось держаться изо всех сил, не представляя, когда наступит долгожданный срыв.

Да, именно, долгожданный, поскольку натянутые, как струны, нервы последнее время постоянно требовали разрядки, разум тщетно искал выход из сложившейся ситуации и, естественно, не находил по очевидной и непреодолимой причине — прошлого не вернёшь…

Остались сны… Такие, как сегодняшний….

Он опять замутил чувства, в очередной раз разбередив незаживающую рану…

Нерадостные воспоминания стали моими спутниками этим утром…

Им в унисон косой летний дождик монотонно барабанил в окно, обещая такую же пасмурную погоду, что воцарилась в моей душе прочно и, похоже, надолго.

Когда-то я любила дождь…. Любила, свернувшись в кресле, помечтать под его монотонную, убаюкивающую песню, просмотреть в который раз давно понравившийся фильм, наконец, просто понаблюдать, как змейки воды, растекаясь по стеклу, образуют причудливые узоры. Либо взять потрепанный томик Пушкина или Шекспира…

Там, в жизни иной, под названием "юность", была уверена — любая непогодь временна, она пройдет, как проходит всё, дождик умоет мир, ветер развеет тучи, снова выглянет солнце, щедро даря миру тепло и радость.

А счастье? О, ему никогда не будет предела!

Понуро опустив голову, прошлепала в душ…

Прохладные струйки воды приятно расслабляли, отвлекая от воспоминаний о ночном наваждении.

Промокнув тело мягким полотенцем, я набросила халат и, как обычно, занялась своей экипировкой: уложила волосы, нанесла лёгкий макияж…

Элегантное платье, босоножки на высоком каблуке — и в зеркале отражение деловой утончённой женщины с темно-русыми волосами, карими глазами и тонкой талией…

Упакована, словно подарок к Рождеству… Ничего не выражающая легкая улыбка, застывший, как у манекена, взгляд… Хотя бы так, коль иначе не получается!

Несмотря на то, что душа постоянно агонизировала, растворяясь в чувстве безвозвратности прошлого и бессмысленности будущего, моя внешность оставалась безупречной, словно я по инерции старалась сохранить своё тело и лицо для далёкого потерянного возлюбленного, в тайне надеясь на чудо…

Я знала — Олег не исчез. Где-то за гранью реальности он стремился ко мне, сливаясь со стихиями природы: жарким дуновением летнего ветерка касался моих губ, каплей дождя стекал по щеке, падал снежинками на плечи, долгой зимней ночью стучался вьюгой в моё окно…

Разорванное единство…

Предаваясь подобным раздумьям, добрела до ближайшей остановки, решив не возиться со старенькой " девяткой", доставшейся мне после развода с Сергеем.

Благо, не слишком надёжный общественный транспорт не заставил долго ждать, и через двадцать минут мне с трудом, но всё же удалось втиснуться в переполненную кабинку лифта.

Лифт остановился на шестом этаже. Я резко выдернула себя из плотно утрамбованной толпы.

Мельком глянув в зеркало, висевшее в холле, привычным жестом поправила выбившуюся прядь волос и направилась к двери в конце коридора, за которой размещалась редакция самой скандальной в городе газеты " Свобода выбора".