Дж. Уорд: Жажда

Дурак не знает, во что ввязался.

Дело в том, что Демоны были не готовы возложить столь весомую ответственность на плечи человека. В конце концов, свободная воля была податлива, что являлось основой всей игры.

Поэтому они заслали кое-кого на поле в качестве игрока. Конечно, против правил, зато присуще их природе… противник же был неспособен к этому.

Это преимущество Хозяев поля: Ангелы всегда играли по правилам.

Должны были.

Придурки.

– Она хочет тебя.

Джим Херон оторвал взгляд от своего Бадвайзера. Через битком набитый, тускло освещенный клуб, посреди тел, одетых в черное и обвешанных цепями, сквозь атмосферу секса и безрассудства, он увидел «её» из предложения.

Женщина в голубом платье стояла под одной из немногих ламп в «Железной Маске», золотистое сияние струилось по её каштановым, как у Брук Шилдс, волосам, коже цвета слоновой кости и потрясающему телу. Она была белой вороной, выделяющимся цветным пятном посреди мрачных, неовикторианских любителей Прозака, красивая как модель, ослепительная как святая.

И она смотрела на него, хотя он сомневался насчет желания: её глубоко посаженные глаза означали, что желание в её взгляде, от которого захватывало дух, могло быть просто следствием строения её черепа.

Черт, возможно, она просто задавалась вопросом, что он делает в клубе. Равно как и он.

– Говорю тебе, женщина хочет тебя, приятель.

Джим взглянул на Мистера Сводника. Он оказался здесь благодаря Эдриану Фогелю – «Железная Маска» была определенно его средой обитания: Эд одевался в черное с головы до пят, и был пирсингован в местах, куда большинство людей не подпустили бы иголку на пушечный выстрел.

– Неа, – Джим сделал очередной глоток Бада. – Не её тип.

– Уверен в этом?

– Ага.

–Ну и дурак, – Эдриан пропустил руку сквозь свои густые черные локоны, и копна вернулась на место как натренированная. Боже, не работай парень на стройке и не ругайся, как портовый грузчик, можно было подумать, что он пользуется женскими муссами и лаками для волос.

Другой парень, Эдди Блэкхоук, покачал головой.

– Он не заинтересован, но это не делает его дураком.

– Как бы ни так.

– Сам живи и другим не мешай, Эдриан. Так лучше для всех.

Эдди откинулся на бархатном диване. В своих джинсах и ботинках он был больше похож на байкера, чем на гота, и потому также выбивался из толпы, как и Джим – несмотря на гигантские размеры парня и эти странные кроваво-карие глаза. Было сложно представить, что он впишется куда-то кроме банды профессиональных рестлеров: он даже заплетал волосы в длинную косу, и никто не смел насмехаться над ним на стройке, даже яйцеголовые кровельщики – самые явные зубоскалы.

– Так, Джим, ты не очень-то разговорчив, – Эдриан просканировал толпу, без сомнений, выискивая свое Голубое Платье. Задержавшись на танцовщицах, извивающихся в железных клетках, он посигналил официантке.

– Проработав с тобой месяц, я знаю, что это не от глупости.

– Не о чем особо говорить.

– В этом нет ничего плохого, – пробормотал Эдди.

Наверное, поэтому Эдди нравился Джиму больше. Сукин сын был ещё одним членом Мужского Клуба Скромников: парень никогда не говорил, когда можно было кивнуть или покачать головой, чтобы донести свою точку зрения. Было загадкой, как он так тесно сдружился с Эдрианом, чей рот не имел нейтрала на коробке передач.

Вообще непостижимо, как он мог делить с этим хреном комнату.

Да пофиг. Джим не собирался вдаваться во все эти как, зачем и почему. Ничего личного. Они были из тех расчетливых всезнаек, с которыми он подружился бы в другое время на другой планете, но, здесь и сейчас, эта дрянь его не заботила – он пошел с ними лишь потому, что Эдриан пригрозил, что будет упрашивать до посинения.

Дело в том, что Джим жил по кодексу одиночки и надеялся, что остальные оставят его наедине со своей «я рак-отшельник» философией. Он покинул вооруженные силы и скитался, пока не обосновался в Колдвелле лишь потому, что он проезжал мимо – и он отправится в путь, как только сдадут объект, на котором они в данный момент работают.

Фишка в том, что с его старым боссом лучше оставаться движущейся целью. Было трудно сказать, когда нарисуется «специальное задание», и его снова возьмут в оборот.

Допивая свое пиво, он подумал, как хорошо иметь лишь шмотки, грузовик и сломанный Харли. Конечно, он немного добился к своим тридцати девяти…

Вот блин… дата.