Люси Монро - Лунное притяжение

Было легко игнорировать ее мать во время путешествия, так как сознанием Абигейл завладели боль и страх. Она не могла думать о своем будущем без сильного трепета, который немного смягчала надежда.

И хотя травяные смеси Анны могли вылечить раны Абигейл лучше, чем любые пиявки, они не могли избавить ее от неприятных ощущений от множества ушибов. Служанка настояла на том, чтобы отправиться вместе с Абигейл и каждый день, утром и вечером, прикладывать смесь, которая оставляла на ней сильный запах розмарина и гамамелиса [вирджинский орех]. Довольно приятный аромат, утешала она себя.

Было далеко за полдень второго дня, когда они достигли замка Макдональдсов. Он был совсем не похож на дом ее отчима. Не было никакого рва, никакой башни, только дом приблизительно в четыре раза больше, чем окружающие дома и деревянное ограждение, которое в сражении легко сгорит.

Однако, здешние люди, казалось, спокойно воспринимали присутствие английского барона и его воинов.

Цвет пледа Макдональдов был глубокий красно-оранжевый и цвет лесной зелени. Абигейл искала различия цветов, пытаясь распознать своего суженого или одного из его людей. Но только здесь не было никого из другого клана. Никакого другого пледа, кроме пледа Макдональдсов с тех пор, как они прибыли на эту землю.

Старик и двое дюжих, но молодых воинов приблизились к ним, как только сэр Рубен направил свою лошадь к подъезду замка:

— Добро пожаловать на землю Макдональдсов, — сказал он, старательно выговаривая английские слова.

Абигейл использовала свой хорошо развитый способ чтения по губам, наблюдая сначала за тем, как говорит шотландец, а затем, как говорит сэр Рубен.

Сэр Рубен спешился, а вместе с ним начальник его стражи и двое других воинов. Остальные оставались сидеть в седле.

— Вы — лэрд?

— Нет, он сейчас охотится с Синклером.

Отчим Абигейл был явно озадачен.

— Суженый моей дочери на охоте?

— Да.

— И ваш лэрд отправился с ним?

Судя по выражению лица старика, что-то в словах сэра Рубена встревожило его.

— Вы не можете запретить это Синклеру, мой господин.

— Возможно, он лично хотел обеспечить мясом свадебный пир? — спросил сэр Рубен.

Старик быстро кивнул головой:

— Да, я уверен, что так и есть.

— Я вижу, — сэр Рубен огляделся. — Ваш лэрд принял меры для обеспечения нашего удобства?

Макдональдс указал на дом, что стоял в стороне от других и возле другого строения:

— Да. Дом вон там, около часовни, чистый и готовый к вашему поселению.

— А мои солдаты?

— Разве они не привыкли спать снаружи как шотландские воины? — спросил старик с озорным блеском в глазах.

Абигейл слегка улыбнулась.

— У нас есть шатры для них, которые мы раскидаем вокруг дома. Я могу содержать своих людей в удобстве и тепле, — ответил ее отчим, как она была уверена, с высокомерием. Это было видно по его глазам и потому, как он держался.

Сэр Рубен был могущественным лэрдом, и поэтому когда он отправил совсем мало солдат на требование короля — отдать долг своему сюзерену, единственным наказанием для него была потеря дочери.

Абигейл знала, что ее мать говорила с такой же надменностью, потому что взгляд старика несколько раз направлялся в сторону Сибил. Хотя, в то время, когда они с ее отчимом решали, где поставить шатры для солдат, он, казалось, ни разу не заговорил непосредственно с нею.

Хоть раз Абигейл была рада, что она не могла слышать. Ей не нужно было слушать слова своей матери, а за губами Сибил она решила не наблюдать.

Решение поставить шатры для английских солдат на западной стороне самого дальнего дома от замка, немного удивило Абигейл.

Она хотела иметь возможность увидеть человека, за которого ей было велено выйти замуж; увидеть лэрда, от которого она должна была держать в секрете свой изъян.

По крайней мере, пока они не достигнут Хайленда.

Позже той ночью, Абигейл, лежа на маленькой койке в углу дома, заставляла себя заснуть. Только все было напрасно. Ее голова была полна вопросов и переживаний.

Почему ее жених отправился на охоту, когда она и ее семья прибыли? Он, конечно, знал дату их приезда — это было оговорено их монархами.

Он все еще не вернулся в замок, пропустив вечернюю трапезу.

Может так он показывал свое недовольство от вынужденной женитьбы на англичанке? Было ли это оскорбление по отношению к ее отчиму? Его неприязнь к англичанам ни для кого не была секретом, но он согласился на этот союз и на все другие оговоренные условия.