Люси Монро: Лунное притяжение

— Это не жестокость, обезопасить твое будущее.

Абигейл ни на мгновение не поверила доброжелательному оправданию.

— В вашей уловке нет никакой безопасности.

Она должна была знать. Она жила в ежедневном страхе, что ее глухота будет обнаружена. Многие считали такой изъян происками дьявола. Отношение церкви в таких обстоятельствах было достаточным для того, чтобы Абигейл снились кошмары. Много, очень много кошмаров, с тех пор, как ее сестра по приказу короля уехала, чтобы выйти замуж за лэрда-горца.

— Ты должна быть благодарна. Разве у тебя был бы шанс выйти замуж без моего вмешательства?

Ее мать выглядела обозленной и убежденной в своей правоте, но Абигейл знала правду.

— Эмили хотела, чтобы я жила с нею. Я не стояла бы тогда на вашем пути, — Абигейл с трудом произносила слова, зная, что у матери не было никакого сочувствия к ее несчастью.

— Ненадолго. Как только ее муж поймет, что ты проклята, он отошлет тебя назад к нам. — Сибил говорила, и ее слова были точно кинжалы, что впивались в сердце ее самой старшей дочери.

— Это — лучшее решение.

— Муж Эмили знает о моем изъяне. Она сказала ему.

— Она, конечно, не сказала. Если бы она это сделала, он никогда бы не позволил ей пригласить тебя к ним.

Абигейл почувствовала, что вся дрожит.

— Вы так сильно ненавидите меня?

— Я как мать беспокоюсь о твоем будущем. Джолента завидует той выгодной партии, которую ты сделаешь.

Сибил имела наглость сказать, что она рассказала младшей сестре Абигейл о свадебных планах. Слишком уж очевидно, что это пренебрежение было наигранным.

Абигейл сглотнула подступившую к горлу желчь, и почувствовала себя больной от этого дополнительного свидетельства ненависти ее матери.

— Единственное будущее, о котором вы печетесь, это ваше собственное будущее.

— Думай, что хочешь, — Сибил пожала плечами. — Ты совсем не полагаешься на мою материнскую мудрость. К счастью, у меня все еще есть дочь, которая слушается моих советов.

У Абигейл перехватило дыхание от несправедливости обвинений. Как только Абигейл стала ей отвратительна, Сибил отказала в материнской привязанности и совете ее самому старшему ребенку. Если бы Абигейл высказала матери все, что она о ней думала, это все равно не помогло бы, и поэтому она и не пробовала.

— Я думаю, что лэрд Синклер будет в ярости, когда узнает, что его обманули.

— Тогда ты должна сделать так, чтобы он никогда не узнал.

— Как я могу это сделать? Мы же будем женаты.

С ней рядом не будет Эмили, чтобы подсказать, когда другие обращались к ней, или прикрывать ее, когда она что-то упускала.

— Ты не должна проводить много времени рядом с ним. Он, в конце концов, дикий шотландец.

Согласно редким письмам Эмили, Талорк Синклер был и диким, и гордым. Что сделает такой гордый лэрд, когда узнает об обмане? Убьет ее? Объявит войну ее отцу? Отправить ее в женский монастырь или назад к семье было бы самым лучшим решением, но она не могла рассчитывать на что-то подобное.

И горькая правда была в том, что мать Абигейл очевидно не заботилась, каков будет результат, лишь бы она была избавлена от присутствия ее проклятой дочери.

— Не смотря ни на что, он будет моим мужем. Что, если он захочет побыть рядом со мной? — спросила Абигейл, с небольшой надеждой получить совет Сибил.

Выражение лица матери показало то, что она думала о такой возможности.

— Он ненавидит англичан. Он согласился на брак из-за приданого, которое его король пообещал ему.

В общих чертах в официальном послании короля говорится об очень щедром приданом, которое походило скорее на взятку от монарха лэрду, чтобы гарантировать сотрудничество горца.

— Как на счёт моего приданного?

— Ты думаешь, что я обеспечила бы его, когда твоя сестра вышла замуж не за того лэрда? Я настояла на том, чтобы приданое, предоставленное Эмили, так или иначе было возвращено лэрду Синклеров.

Холодная уверенность засела в сердце Абигейл.

— Вы хотите избавиться от меня и не имели никакого намерения платить женскому монастырю надлежащее приданое.

Предполагалось, что женский монастырь примет ее, даже без достаточной сумы денег.

— И вы организовали эту сделку, заключённую в аду.

Сибил ударила Абигейл по щеке и та отступила назад.

— Не смей говорить со мной в таком тоне.

— Почему нет? Это — правда.

Абигейл прикоснулась рукой к пульсирующей щеке, не смея закричать от боли.

— Правда в том, что ты больше не будешь моей проблемой.