Таша Танари: Счастье

— И чтобы ты сделал? — Слова отца задели. — Ты не помог тогда, не в твоей власти исправить что-либо и сейчас.

Миг — и вспышка боли пронзила тело, я согнулся и упал на колени, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Он ударил без предупреждения, у меня не было шансов успеть закрыться. И поделом: я прекрасно понимал, что заслужил, поэтому, как только смог, молча поднялся и сложил руки на груди, ожидая его решения.

— Ошибаешься, сейчас я вполне способен защитить тех, кто мне дорог. Ты не покинешь Долину без моего письменного разрешения.

— Ты не пойдешь на это.

— Уверен? — Глава снова выглядел невозмутимым, будто не он только что утопил нас в волне всепоглощающего гнева.

— Тогда тебе придется объясниться с Советом. Ты готов обнародовать истинное положение вещей?

— Если понадобится, я лично распоряжусь о заключении тебя под стражу. Вы прошли инициацию?

— Нет, я же сказал, мне это тоже не доставляет особого счастья. Или ты считаешь, у меня совсем мозги отшибло?

Отец заметно расслабился:

— Вот и отлично; имей в виду, ты теперь под особым наблюдением, я рисковать единственным сыном не собираюсь.

— Шира молчать не будет.

— Разберусь, я пока еще глава Совета и имею достаточное влияние на первые дома, клан Алых не исключение. Но если ты не образумишься и продолжишь упорствовать, я выполню свое обещание.

— Вы в своем праве, глава Совета.

Он неодобрительно покачал головой, догадываясь, что я не стану сидеть сложа руки.

— Аан, неужели ты не понимаешь? Если не задушить на корню эту привязанность, то дальше будет только хуже. В конце концов, даже я не смогу предотвратить суд Совета. В лучшем случае тебя обрекут на жизнь изгоя, в худшем — запечатают, а крылья прилюдно прожгут. Ты больше никогда не поднимешься в небо и магией не воспользуешься.

Я содрогнулся: хотя мне и было известно о суровости наказаний отступников, но на моей памяти их не использовали, отчего они казались далеким пережитком прошлого. Глупо. Я слишком молод, чтобы судить о прошлом, а ведь на глазах многих ныне живущих происходили жестокие баталии, меняющие историю миров. Как справедливо заметил Дэйвис Иро Террел, высший демон с примесью вампирской крови, драконы только создавали видимость безучастных наблюдателей, сохраняя статус благородных. На самом же деле в нашей истории крови не меньше, просто предки научились проворачивать дела тоньше, и всегда цель оправдывала средства. Цель, которая стоила жертв, которая несла огромный рывок вперед к развитию и процветанию Верхнего Мира.

Отец испытующе на меня посмотрел, давая возможность прочувствовать последствия моего выбора. Самое страшное для дракона — лишиться свободы, свободы полета. Смерть в этом случае станет милостью. Сочтя паузу достаточной, глава продолжил:

— И ради чего, сын? Ради нескольких мгновений сомнительного счастья рядом со смертной? Да и какое может быть счастье между вами? Не хочу объяснять прописные истины.

Отец снова стал собранным, по-деловому отстраненным, хотя я видел, как в глубине серых глаз притаился страх. Я обреченно повторил:

— Она моя пара. Если она захочет, я не смогу от нее отказаться, сколько бы ни продлились эти мгновения. Ты сам говорил: Сильфы установили наши порядки, не я сотворил зародившуюся между нами связь.

— Глупости, — оборвал отец, в его руках хрустнула личная печать главы Совета. Он поморщился и отбросил ее в сторону, отер руки о край церемониального хитона. — Ты справишься. Раз инициации не было, то все еще можно изменить.

Я пожал плечами. Он сам не верил в то, что говорил. Ему ли, познавшему истинную любовь своей пары, не знать, что бороться бессмысленно?

— Скажи, что стало с драконицей… Несси.

Глава, до этого вновь начавший расхаживать между рядами скамеек, замер. Я знал, что ему больно, но если не спросить сейчас, то когда? Отец вытянулся в струнку, меняясь в лице практически до неузнаваемости. Теперь передо мной стоял не просто облаченный властью глава Совета Старейшин, сейчас передо мной стоял владыка Небесной Долины, именно так. Он знал, на что способен, и я это знал. И оба мы испытывали страх.

— Она прошла тот путь до конца, упрямая и не покорившаяся судьбе. Ей оставили магию, на то были серьезные причины, но крылья… крылья отняли.

— Какие причины?

— Тебе мало? Не лезь в это.

— Я должен знать. Она родила ребенка, да? Поэтому ты знаешь, что плод союза дракона с человеком нежизнеспособен. Она родила мертвого ребенка?