Влада Крапицкая - Пишущая судьбы

Хан стал замедляться и я, открыв глаза, выпрямилась. Мы уже были на моей любимой поляне и я, оглянувшись вокруг, улыбнувшись, спрыгнула с лошади.

— Молодец, мой мальчик! — проведя ладошкой по шее, я в очередной раз посмотрела на своего красавца.

Я купила его у одного из егерей десять месяцев назад. Абсолютно чёрный, с густой гривой и хвостом он сразу привлёк моё внимание, и сейчас уже не представляла жизни без него. Казалось, что он чувствует малейшие изменения в моём настроении — когда на душе была тоска и я хотела размеренности, он вёл себя спокойно, а когда хотелось почувствовать вкус жизни, он устраивал мне такую гонку, что я каждый раз боялась вылететь из седла.

Подойдя к его морде, и проведя пальцами по бархатной коже, я прислонилась лбом к нему и тихо сказала:

— Спасибо, что ты есть, — Хан фыркнул в ответ и нетерпеливо стал переминаться с ноги на ногу. — О! Ну конечно! Простите, телячьи нежности не для вас. Ладно, жуй свою траву! — обиженно произнесла я и отошла от него.

Не успела я сделать и двух шагов, как он слегка толкнул меня в спину мордой, и ещё раз фыркнул.

— Нет, я не обижаюсь, — улыбаясь, ответила я. — У тебя два часа свободного времени!

Предоставив ему полную свободу, я отошла от него, и посмотрела вдаль. Это место я случайно нашла в прошлом году. Мы находились сейчас на небольшой горе, откуда открывался потрясающий вид на долину, в которой стоял мой дом.

Кругом был лес, но на самой вершине была небольшая и очень живописная поляна, и однажды попав сюда, я ощутила покой на душе, поэтому возвращалась сюда раз за разом. Здесь все проблемы и страхи исчезали, и была только я, полевые цветы, зелёная трава и голубое небо.

Зажмурившись от счастья, я глубоко вздохнула и легла на траву. Я могла часами лежать вот так, раскинув руки и ноги, глядя в голубое небо и ни о чем не думать. Казалось, что здесь я черпаю энергию самой природы и очищаюсь, порой забывая о том, кто я и что успела натворить за свою недолгую жизнь. Но… Сегодня был не такой день и я, как не старалась, не могла избавиться от тревожных ощущений внутри.

"Может музыка поможет избавиться от этих ощущений?". Достав плеер, я одела наушники и, включив его, начала искать песню, которая сейчас отображала бы моё настроение.

Добравшись до песни Пыльцы "В спину ножи во время объятий" я закрыла глаза, вслушиваясь в слова. Часть из них отображали суть моей жизни, и я полностью отдалась музыке, став тихонько подпевать.

"Меня уже никто не спасет… Такою слабою не была в жизни…Чтобы удержать, надо отпустить. Надо учиться жить, все хватит! В спину ножи… А неизвестность манит, влечет… Меня уже никто не прочтет… Бывает часто в душу плюют… Надо учиться жить, все хватит! В спину ножи… Теперь я ухожу на бис, теперь по-настоящему… Мои слова все в пустоту, и вряд ли что изменят. Кто добиваться будет ту, что и так стоит на коленях…Надо учиться жить, все хватит! В спину ножи…".

"Надо учиться жить! Всё, хватит!" — эхом отдавалось в душе и я, открыв глаза, посмотрела в лазурное небо. "Надо поставить окончательные точки и постараться забыть обо всём. Вот только…".

Я бы, наверное, уже не так болезненно воспринимала свои поступки, если бы не мой "любимый" кошмар. Именно он, мучая меня, не давал забыть всё то, что я натворила. Почему мне снится падающий самолёт, я знала, но вот ребёнок, который меня называл мамой, вызывал недоумение. "Почему эта девочка, обращалась ко мне, как к своей матери? Да и я чувствую к ней какую-то непреодолимую тягу?" — вспоминая свои ощущения, когда я держала её в своих объятиях, я чувствовала, как внутри разливается тепло. "У меня нет детей, почему тогда она говорит, что я убила её тогда? Или…" — от пришедшей в голову мысли внутри всё сжалось и я сев, прижала к сердцу руку. "Неужели там был тот, от кого я должна была родить этого ребёнка?".

Сердце заныло, когда я подумала о той девочке. Я никогда не задумывалась о детях, считая, что мне ещё рано рожать, но сейчас ощутила тоску по той малышке. Такого со мной ещё не было, и на глаза стали наворачиваться слёзы. Казалось, что я потеряла что-то очень важное и теперь эту пустоту уже никто не заменит.

"О Боже! И что мне теперь делать?" — от страха, что ничего уже изменить нельзя голова закружилась, а душу сковал могильный холод, как во сне. "Неужели всё дело в ребёнке из сна? И теперь я всю жизнь обречена на мучения? Или что-то ещё можно изменить, и поэтому мне не дают возможности об этом забыть?".

Глубоко дыша, я постаралась сдержать слёзы. "Неужели я своими руками отправила на тот свет не только девяносто три человека, а и отца своего ещё не рождённого ребёнка?".