Элизабет Чандлер: Навеки твой

— Мадам Баттерфляй, — неосторожно сказала Бет. Айви поняла ее. Они все в этот момент думали о Тристане.

Айви попыталась согнать бабочку, но к ее изумлению, хрупкое создание лишь хлопало крылышками, явно не собираясь покидать облюбованное место.

— Она приняла тебя за цветок, — с улыбкой сказал Уилл. Глаза его сияли.

— Наверное, — ответила Айви, и ей вдруг нестерпимо захотелось поскорее оказаться подальше от него и Бет. Оттолкнувшись от бортика, она поплыла.

«Это невероятное ощущение, честное слово. Ты даже не представляешь, что такое плыть по озеру, в кольце зеленых деревьев, когда небо перевернутой голубой чашей парит у тебя над головой! Ты просто лежишь на поверхности воды, а солнце сверкает на кончиках пальцев у тебя на руках и ногах…»

Воспоминание было настолько свежо, что ей показалось, будто голос Тристана прозвучал наяву. Как могло случиться, что перевернутая голубая чаша небес осталась на своем месте, а не разлетелась на тысячу осколков, как ветровое стекло машины в ночь аварии? Айви до сих пор не могла поверить в то, что все в мире осталось по-прежнему.

Она вспомнила, как лежала на спине в бассейне, чувствуя под собой сильные руки Тристана, когда он учил ее плавать. «Не сопротивляйся, плыви вместе с водой», — говорил он.

Айви не сопротивлялась. Она просто закрыла глаза и представила, что лежит посреди озера. Когда она снова открыла глаза, он смотрел на нее, и его лицо согрело ее, как солнце.

«Я плыву», — прошептала Айви тогда и повторила это снова.

«Ты плывешь».

«Плыву».

Они читали это слово по губам друг друга, их лица были совсем близко, так близко, что…

— Отдай сейчас же!

Айви так быстро подняла голову, что ноги ее ушли вниз. Она поспешно смахнула воду с глаз.

Дверь домика при бассейне распахнулась, и Грегори выбежал на лужайку, неся в руках какую-то маленькую черную тряпку. С волос его разлетались клочья пышной белой пены. Следом за ним к бассейну выскочил Эрик, держа в одной руке огромную шляпу Бет — как оказалось, свое единственное прикрытие — а во второй сжимая длинный кухонный нож.

— Ты труп, Грегори!

— Догони и отбери! — захохотал Грегори, размахивая над головой плавками Эрика. — Ну, вперед! Покажи свою прыть!

— Да я сейчас…

— Конечно, конечно, — дразнил Грегори. Внезапно Эрик остановился.

— Я до тебя доберусь, Грегори, — пригрозил он. — И сделаю это тогда, когда ты меньше всего будешь этого ожидать.

Лэйси сидела за столиком кафе, нежно улыбалась Тристану и выглядела до ушей довольной собой. Судя по всему, она милостиво простила Тристану то, что тот вытащил ее из дома при бассейне на открытой вечеринке Эрика. Сцепив большие пальцы, она радостно замахала пальцами, изображая крылышки.

«Скажи, что посадить бабочку на плечо твоей Айви было высшим пилотажем?»

Тристан посмотрел на ее мерцающие пальцы с длинными ноготками и выдавил нечто среднее между гримасой и улыбкой. Когда он в первый раз увидел Лэйси Ловитт, то подумал, что ее черные с лиловым отливом ногти и торчащие во все стороны короткие волосы цвета фуксии объяснялись почти двухгодичным зависанием между мирами — как выяснилось, непомерно долгий срок для такой разновидности ангелов. Но потом Тристан узнал, что Лэйси была в восторге от своих ногтей и волос, и что она выкрасила их после своего последнего голливудского фильма, как раз перед авиакатастрофой.

«Бабочка была очень милая, — начал Тристан, — но…»

«Ага, ты хочешь узнать, как я это сделала? — перебила Лэйси. — Что ж, думаю, мне придется научить тебя работе с силовыми полями!» — Лэйси с жадностью проводила глазами проплывающий мимо поднос с десертом, хотя ни она, ни Тристан, разумеется, не могли ими полакомиться.

«Но…» — сделал еще одну попытку Тристан.

«Ох, ну какой же ты недотепа! Так и не догадался, откуда я узнала про бабочку? — воскликнула Лэйси. — Так бы сразу и сказал! Говорю же, я читала в местной газете все статьи про Тристана Каррутерса, великого пловца и героя Стоунхилла! Мне ли не знать, что ты плаваешь баттерфляем, то есть бабочкой! И я догадалась, что, увидев бабочку, твоя Айви сразу подумает о своем парне».

«На самом деле я хотел спросить другое. Неужели нельзя было оставить пирожные в покое?»

В половине пятого вечера в уличном кафе было совсем немного посетителей, но Тристан уже знал, что Лэйси Ловитт ничего не стоит создать хаос на пустом месте. Два пирожных и взбитые сливки — вот все, что понадобилось ей, чтобы устроить кавардак на вечеринке Эрика.