Наталья Мазуркевич - Побег без права пересдачи

Выщербленный пол, которому, казалось, не меньше ста лет. По крайней мере, похожий я видела у своей прабабушки в деревне. Но того специфического, въедавшегося во все вещи запаха деревни здесь не было. Так, легкий болотный аромат. Даже приятный, должна отметить.

Кроме, собственно, потолка и пола, как может предположить каждый образованный человек, в комнате имелись стены. Увы и ах, голые и холодные. Вероятно, потратившись на новомодный потолок с иллюзией ряби, владельцы забыли оставить средства для отделки стен, которые так и остались стоять голыми. Зато потолок… Он крут, это да. Как это все-таки по-нашему — отгрохать нечто одно, зато так, чтоб все ахнули!

Обстановка также оставляла желать если не лучшего, то хотя бы привычного. Явным нарушением законов дурдома в углу примостился стул с высокой спинкой, на котором мило возлежало мое грязное одеяло, кем-то заботливо сложенное особенно выдающимся пятном вверх.

И, наконец, последнее, что имелось в комнате, — окно. Оно было расположено выше, чем мы привыкли видеть в домах, под самым потолком. Полукруглое отверстие в стене, через которое в комнату попадал свет.

Здраво рассудила, что прежде чем идти и выяснять, куда я на этот раз попала, нужно разведать обстановку. Взяла стул, сместила его величество одеяло на пол, подтащила свою импровизированную лестницу к окну и выглянула наружу. Оттуда выглянули на меня. Даже не тот субтильный типчик, а настоящая жаба, разве что размером побольше.

Отлепившись от окна со скоростью звука, с громким писком (ну не удержалась! А вы бы смогли промолчать, когда ЭТО пялится на вас, еще и языком окно облизывает?) я бросилась к открывшейся двери. Промчалась мимо какой-то довольно милой дамы, пронеслась по лестнице и чуть не вылетела в болото, не поймай меня за шкирку та самая женщина.

— Уты-уты, куда это так норовим? В болото нам еще рано. Маленькие, не доросли.

Уточнять, до чего не доросли какие-то «уты», женщина не стала, а я… Я приходила в себя от шока. Она говорит на простом и понятном русском языке! Свершилось чудо! Шизофрения прогрессирует. Я начала понимать местных обитателей! Победа!

Мило улыбаясь, эта добрая дама отконвоировала меня домой и усадила на стул, занявшись своими делами.

Комната мало походила на мою собственную. Возможно, все дело было в том, что она больше напоминала кухню. Милые резные шкафчики на стенах, кухонная утварь на полочках, стол… Большой обеденный и пара маленьких, для готовки. И даже печка с зеленым огнем.

Да уж, если болото, то все зеленое. А после недавнего забега я нисколечко не сомневалась, что домик этот стоит посередине самого настоящего болота.

— Голодная?

— Да, — честно призналась я, прикинув, что даже злая Баба-яга сначала спать укладывала, а потом уже печку топила и жарила. Или тут порядок действий сбит? Помыть-то меня помыли, спать уложили, а сейчас нафаршируют и запекут? Да уж, Данька, все у тебя не как у людей.

— Простите, не могли бы вы ответить на парочку вопросов? — забросила удочку я.

Если и планировать побег, то нужно хотя бы разжиться информацией, в какую сторону бежать. А раз языка мы потеряли, придется идти на контакт с похитителями-содержателями.

— Конечно, милая, — легко согласилась женщина, засовывая в печь горшочек. — Сейчас за молочком схожу и поговорим. Ты какое больше любишь: коровье или козье?

— Коровье, — выбрала я знакомый продукт.

Козье, может, и полезнее, но пробовать его доводилось только в очень далеком детстве, а последствия уже не поддавались восстановлению в моей девичьей памяти.

Женщина кивнула, принимая к сведению ответ, но вернулась с двумя бидончиками, которые были поставлены на стол. Вскоре к ним присоединился еще теплый белый хлеб, а уж когда из печки начали доноситься запахи, я едва слюной не захлебнулась. Да, хорошо у бабушки в деревне!

Женщина устало присела.

— А теперь и поговорить можно. Ты откуда такая неопытная взялась? Хорошо хоть, додумалась к людям попроситься. Эти узнали и ко мне принесли. А без моей-то помощи что бы ты делала? Нельзя, нельзя вас, дурех молодых, свет смотреть отпускать. Влюбитесь в рожу кривую да слова вихлястые и пропадете совсем. На кого только похожа стала! И это кикимора! Цвет болотного общества!..

Она говорила, и говорила, и опять говорила, и все про дурех молодых, кикимор каких-то, пока наконец не припечатала:

— Если свет белый так люб, то иди в КАКу поступай, неча шляться без дела!

Я едва не подавилась. Нет, то, что меня готовы отпустить, — это хорошо. Тут жаловаться не на что. Но вот идти в какую-то каку, чтобы без дела не сидеть? Нет уж. В каку я не хочу. Если в школу какую-нибудь, то подумала бы еще. А тут — кака. И вообще, мне домой попасть надо! Предки, наверное, уже заявление написали, и меня ищут. Так что не засиживаемся, идем в город и властям сдаемся. А там — домой и спатьки. Не забыть еще в блоге расписать, как я страдала. Там такое любят!