Наталья Мазуркевич - Побег без права пересдачи

Понятное дело, я за ней шла. Какое довольное у нее лицо было, когда я в него заглянула! Даже кот, объевшийся сметаны, выглядел бы рядом с ней жалко. Мы успели спуститься к подножию холма, когда нас догнал мужичок лет сорока. В соломенной шляпе, раскидистыми ро… усами и красным носом. Не иначе как от постоянного бдения над судьбами деревни.

— Это что за безобразие? — накинулась на него Ванична. — Пришли мы как люди добрые, хотела дочке село ваше показать. Вдруг приглянулось бы. А вы что устроили?

— Невиноватые мы! Приказ самого королька — всю нечисть болотную гнать в три шеи. Ибо злодеяниями путь их усеян. Да чтобы мы сами, да по своей воле. Быть такому не бывать!

— Ах, не бывать?

По тому, как женщина давилась смехом, я начала подозревать, что представление разыгрывается специально для меня. Только зачем? Традиция? Все может быть. А они продолжали. Вот уже в ход и рукоприкладство пошло, и ухокручение, и мольбы-заверения. Наконец сердце Ваничны не устояло, и она заявила:

— Хорошо, молодец. Веди в свою деревню, сниму чары окаянные. Не станут ваши поля пустеть, а житницы — гнить. Девки беды знать не будут, ребятишки хворы забудут.

Закончила и выжидающе на меня посмотрела. А я что? Я ничего. Уже усесться на землю успела и теперь с интересом следила за происходящим. Заметив, как на меня глядят, послушно встала и поаплодировала. Представление вышло что надо.

— Так, может, это, — замялся главный герой самодельной пьесы, — того, в дом пойдем? Костьника уже и ужин сготовила, приказала вести быстрей.

— Веди, — милостиво позволила Ванична. — Умаялась я что-то.

Вот уже третий день, как я участвовала в народном аттракционе «разожги печь». За время учений в результате самовозгорания были подпалены или сожжены следующие предметы быта: занавески, три полотенца, коврик у входа, две ножки стула, один стол, пара лаптей, нож с деревянной ручкой, ложка, лучинка, горшок цветочный, обыкновенный.

Несмотря на большую смертность среди предметов быта, Ванична не теряла надежды приобщить меня к местным способам приготовления еды. С каждым днем ее надежда становилась все маниакальнее, и меня заставляли пробовать снова и снова. Вероятно, она хотела взять печь измором, чтобы та при виде меня сама растапливалась. Ничем другим я подобное упрямство объяснить не могла.

И да, для лучшего вливания в мир собственных глюков мной было принято решение вести хозяйственно-просветительские записи. Пока преимущественно хозяйственного толка. Уже даже первую сделала: «Трогать жабу в период линьки опасно для жизни». Нет, не поймите неправильно. В гробу я видела эту жабу и ее линьку, но кормить живность прочно вошло в мои обязанности. «Любят животинки молодую кровь», — туманно пояснила свое решение Ванична, выдавая мне ведро с дурнопахнущей смесью а-ля «суп-пюре для извращенцев».

Да уж, молодую кровь они любят. Портить. Пока я воевала с жабой, уговаривая ее отхлебнуть из чудо-ведерка, это самое чудо-ведро умыкнул ужик. И не надо ржать. Этот ужик очень умный, а при длине в три-четыре метра утянуть какое-то ведро для него — раз плюнуть. И попало же мне… Пришлось самой идти и комаров ловить.

Почему комаров? Так любит их Жабка. Ванична хотела нас сдружить и сама ловила комариков, чтобы суп любимой скотинке сделать, а тут такая потеря. В общем, выдали мне сачок, мешок как из-под картошки и отправили на болото.

Нет, не пугайтесь, Ванична меня нежит, пылинки сдувает. А на болото… Ну так водятся там комары. И меня любят. Как увидят, так и несутся всей стаей. Познакомиться хотят. Это мне Ванична объяснила. Дескать, комары молодые, кикимор настоящих не видели, вот и бегут со всех крыл на чудо посмотреть. Ага, а кикимора стоит. Сачком махает и в суп их, в суп, чтоб неповадно. Этакая плата за просмотр с летальным эффектом. И ведь продолжают лететь. Если бы еще покусать не пытались от полноты чувств… Но это молодняк.

Более степенные комары, как сказала Ванична, таких, как мы, видели и попробовать не пытаются, а уважительно облетают за версту, чтобы в суп не попасть. Они и молодняк просвещают, но куда уж там. Детки-то всегда себя правыми считают. Без исключений. Что комарьи, что человечьи, что кикиморины. Последнее Ванична особенно подчеркивала, на меня косясь. А что я? Я ничего. Подумаешь, забыла сарай у Жабки запереть.