Кэт Фоллз - Темный дар

Мне стало не по себе. От волнения я замер, ноги у меня налились свинцом. В тот же момент женщина в желтом платье заметила меня и ахнула, а следом за ней ахнула вторая, в зеленом. Ну ясное дело, я стоял под солнцем, а значит, моя кожа испускала сияние по полной программе.

Я повернулся к Джемме и прошептал:

— Пошли отсюда.

Джемма указала на ближайший вход внутрь станции.

— Только я наши шлемы оставила в прокатной субмарине.

— В скутере, — автоматически поправил я и сунул ей свой мантаборд. — Я заберу шлемы, встретимся на набережной.

Я дал Джемме знак идти к лестнице. Мне очень хотелось, чтобы она поспешила. Но было уже слишком поздно.

Две женщины, стуча каблучками, мгновенно спустились по трапу. Они спешили так, словно я был вынырнувшим из воды китом-горбачом, который вот-вот снова погрузится в глубину. Держа в руке два шлема, я неохотно выбрался из кабины на нос скутера.

— Прошу прощения, — сказал я и указал на участок причального кольца, на котором теперь стояли женщины, — но дальше мне не прыгнуть.

— О…

Женщины совсем немного попятились, чтобы уступить мне место.

Я прыгнул и приземлился в паре футов от туристок. Они проворно подняли руки к своим солнечным очкам, и я услышал знакомое пощелкивание. Работая крошечными регуляторами, женщины повышали прозрачность стекол. А мои родители еще удивлялись, почему я терпеть не могу бывать в городах на суше.

— У тебя красивая кожа, — сказала женщина в зеленом.

Она выглядела взрослой — а значит, ей следовало знать, что глазеть на людей неприлично.

— Спасибо.

Я попытался пройти мимо туристок, но женщина в желтом платье загородила мне дорогу.

— Она настоящая? — осведомилась женщина и отбросила назад покрывавший ее голову тонкий платок. Ее светлые волосы были заплетены в замысловатые косички. — Не разрисованная?

— Настоящая, — буркнул я.

По крайней мере, их было всего двое, и они были женщинами. С женщинами я мог разобраться. Мужчины меня пугали. Как бы вежливо, как бы дружелюбно они себя ни вели, если мужчина принимался разглядывать меня, словно образец под микроскопом, я начинал кашлять так, будто бы у меня отказали легкие.

— Просто не верится, — шагнув ближе ко мне, проговорила женщина в желтом платье. — Мне кажется, что этот блеск можно стереть — стоит только рукой провести.

В ее голосе звучала насмешка, но сама она — в очках с толстенными стеклами, с лицом, густо смазанным цинковой мазью, выглядела пострашнее любого монстра из морской бездны.

— Можно попробовать? — с улыбкой спросила женщина.

— Попробовать?

Она стянула с руки длинную перчатку.

— Попробовать стереть этот блеск.

Она протянула бледную руку к моей щеке.

«Как лапа морского паука, — подумал я и натянуто улыбнулся.

— Если не боитесь вымазаться в рыбьем жире.

— В рыбьем жире? — Женщина отдернула руку. Все подводные поселенцы в нем купаются, — не моргнув глазом, объяснил я. — Чтобы кожа не пересохла от долгого пребывания в соленой воде.

Женщина прищурилась и смерила меня взглядом с ног до головы.

— Выдумываешь.

— Ладно, хватит ломаться, — сердито буркнула вторая женщина и протянула мне несколько купюр. — Стой смирно и дай ей тебя потрогать.

— Тай! — послышался девичий голос. Джемма стояла прямо над нами на набережной, наклонившись через парапет. — Хватит уже хвастаться своей кожей! — громко крикнула она, и, к моему ужасу, все мужчины и женщины в радиусе ста ярдов повернули головы к нам. — И не смей брать деньги у этой старой кошелки!

Возмущенно переговариваясь, туристки заспешили к своей яхте.

Я взбежал по лестнице на набережную. Джемма весело улыбнулась.

— Было прикольно! — воскликнула она.

Люди, выстроившиеся вдоль парапета, глазели на меня. Пережить это я мог, но не скажу, чтобы был от этого в восторге. Пригнув голову, я направился к башне, расположенной в самом центре верхней палубы.

— Ты что? — устремившись за мной, спросила Джемма. — Даже «спасибо» не скажешь?

Мне совсем не хотелось пробираться через толпу потных людей на рынке, поэтому я подождал Джемму, и мы пошли вдоль прохода между рядами лотков и лавочек. Но шли мы не слишком быстро, потому что Джемма то и дело останавливалась, восхищаясь горами разложенной на столах рыбы, или приседала на корточки около корыт, заполненных усатыми лобстерами и литоринами. После пятой остановки я понял, что она смотрит вовсе не на морепродукты. Она искала брата.