Мария Захарова - Черта - прогулка по грани

Заново прокручивая в памяти события последних недель, Корягин сосредоточился на том, чтобы выискать среди них единственно важное. Способное соединить остальные в стройную логическую цепь.

Он ощущал себя студентом, который, до боли сжав в сведенных судорогой пальцах кусочек мела, переминается с ноги на ногу у доски, пытаясь вспомнить недостающий фрагмент формулы, в то время как профессор уже начал нетерпеливо постукивать ручкой по развороту зачетной книжки, напоминая о печальном исходе проваленного экзамена. От этого звука сердце в груди замирало, а мозг лихорадочно перебирал все возможные варианты, уже не опираясь на размышления, а действуя методом "тыка" — попадешь, не попадешь.

Когда Корягин примерял очередное недостающее число, сосед по комнате прекратил свои словоизлияния и прибавил громкость телевизора. Транслировались новости, и Виктор непроизвольно заострил на них внимание. Восторженный голос диктора вещал с голубого экрана о прославленном меценате, который передал музею изобразительных искусств несколько бесценных по своему значению в мире изящного картин.

От услышанного в голове Семеныча что-то щелкнуло, и цепочка с громким лязгом сомкнулась. Березин стал недостающим звеном.

И от возникшего предположения мужчине стало не по себе. Корягин вновь схватился за телефон. Говорить при соседе желания не наблюдалось, а потому Виктор поднялся в постели и вышел в коридор. То, что он собирался обсудить, для чужих ушей не предназначалось.

В попытке избавиться от бушующей внутри злости, Игорь несколько раз с силой ударил ногой по спустившему колесу.

Это не день, а кладезь неприятных сюрпризов. Мало ему было того, что уже произошло, так еще и на саморез нарвался! Каких-то несколько километров не хватило, чтобы они сумели добраться до места назначения.

Металлическая шапочка издевательски подмигивала ему, немного возвышаясь над рисунком протектора. Сволочь!

"Хорошо хоть дождь закончился", — подумал Березин, направляясь к багажнику автомобиля. Другого выбора, кроме как самому менять колесо, у него не было.

Достав запаску, мужчина подкатил ее к капоту и бросил на мокрый асфальт. Предстояло вымазаться "дай Боже", а руководитель "Трейд-лимитед" этого ой как не любил.

— Выходи, время размяться, — со скрытым сарказмом посоветовал он своей попутчице, которая красила губы, опустив солнцезащитный козырек и открыв вмонтированное в него зеркальце. "Как будто специально для бабы сделали", — мелькнула злая мысль.

— Вот еще, там противно, — отозвалась девушка, картинно надув эти самые заново подведенные губки.

— Живо, а то помогать заставлю, — рыкнул в ответ Березин, помахав в воздухе домкратом.

Со столь весомым аргументом Наталья спорить не стала и покинула сухой и уютный салон, чтобы зябко поежиться от промозглой сырости, оставшейся после дождя. Но дверью все-таки хлопнула — маленькая демонстрация недовольства. Березин ее проигнорировал. Присев перед машиной на корточки, он пристраивал инструмент для поднятия кузова на место.

— Дьявол! — ругнулся мужчина, когда с первой попытки не получилось. Слишком давно он не занимался подобным спортом самостоятельно.

— Ну, и? Какими судьбами вас занесло в Воробьевку? — поинтересовалась Тамара у Руслана прежде, чем с видимым удовольствием отправить в рот очередной кусочек сочного красного томата.

Надаров также демонстративно прихлебнул пиво из кружки, собираясь с мыслями для ответа.

— Неужели вновь работа? — поддела она его, прожевав.

— На этот раз нет, — ответил Руслан, кинув приглашающий к беседе взгляд на Вадому. Но девушка его проигнорировала и уткнулась в содержимое своего бокала.

— Что же тогда? Достопримечательности? — выдвинула следующую версию Мара, на этот раз "заев" ее ломтиком золотистого картофеля.

— Опять мимо, — Надаров включился в навязываемую ему игру недомолвок.

— Хм… Даже не знаю тогда, — протянула Мара, в глазах которой светились смешливые искорки. — Или преследуешь?

— Все может быть, — обрадовал ее Руслан с кривой улыбкой на губах.

"Не далека от истины", — подумал оперативник, у которого все еще в голове не укладывалось, что "проклятая" Вадомы и интересующая его девушка — одно и то же лицо. Почему-то хотелось, чтобы это обстоятельство оказалось ложным. Как бы Надаров не относился в роду деятельности названной сестры — со скепсисом или без такового — впутывать в это дело Тамару ему не хотелось.