Дж. Уорд: Пробудившийся любовник

Как ни страдал Зетист от голода, у него были свои пристрастия.

— Привет, мальчишки.

В уголок заглянула могучая бабища, затянутая в черную кожу. Коротко стриженная, с грубыми чертами лица.

«Самое то».

Вампир выставил руку в пятно света и поднял два пальца. Ви и коп брезгливо скривились.

Женщина плотоядно улыбнулась.

— Договорились.

Зетист подался вперед. Рассмотрев его лицо, шлюха в замешательстве отпрянула.

В этот момент распахнулась дверь, и на пороге появился Фури. Его сказочная шевелюра искрилась в луче света. Позади него маячил здоровенный детина с «ирокезом». Преподобный, хозяин клуба, вампир.

Оба подошли к столу. Аметистовые глаза мельком скользнули по проститутке и почтительно остановились на гостях.

— Добрый вечер, джентльмены. А ты, Лиза, куда собралась?

Женщина заметно оживилась.

— Вот, решила доставить парню удовольствие.

— И молодец.

— Хорош болтать, пойдем, — грубо вмешался Зетист и, толкнув пожарную дверь, вышел на задний двор.

Декабрьский ветер промораживал до костей, но ни вампира, ни Лизу это не смутило. Она с вызовом задрала подбородок. Настоящая профи.

Выбрав уголок потемнее, Зет потащил ее за собой.

— Здесь и пристроимся.

Получив от клиента две стодолларовые купюры, проститутка засунула их поглубже в недра кожаной юбки.

— Ну и чего ты хочешь? — Она положила руки ему на плечи.

Вампир рывком повернул ее лицом к стене:

— Не лапай, я сам буду тебя трогать.

Девица заметно напряглась. В нос ударил запах страха. Но, несмотря на это, она уверенно произнесла:

— Смотри, дружок: если я вернусь с синяками, ты дорого за это заплатишь.

— Остынь, ничего с тобой не случится.

Похоже, она не поверила его словам. Но Зету было на это плевать. Женский страх — единственное, что могло его завести и заставить чертову штуку в штанах поднять голову. Правда, сейчас с этим-то и вышла осечка. Но и это — кстати. Маленький дружок не вызывал у своего хозяина никаких чувств, кроме отвращения. Слишком часто он вскакивал, почуяв реакцию перепуганных до смерти девиц. Парню определенно не повезло: судьба связала его с мужчиной, который мечтал стать импотентом.

— Нагни голову, — скомандовал вампир.

Женщина подчинилась и прижалась ухом к плечу. Вот почему выбор пал на нее: короткие волосы не загораживали шею. Зет мог добраться до вены, не прикасаясь к жертве руками.

Пожирая взглядом белую кожу, вампир почувствовал приступ жажды. Клыки во рту удлинились.

Господи, он так давно не питался, что мог выпить ее до дна.

— Так что ты будешь со мной делать? Неужели укусишь?

— Именно так.

Вампир покрепче прижал ее к стене и припал к горлу. Мысленно приказав жертве расслабиться, он погрузил ее в транс, похожий на наркотическое опьянение. У теплой крови был целый букет оттенков кокаина, алкоголя и антибиотиков.

Закончив пить, он смочил точки укуса слюной, чтобы остановить кровотечение. Затем подтянул девице воротник повыше, очистил память и отправил обратно в клуб.

Оставшись в одиночестве, Зет привалился к кирпичной стене. Человеческая кровь была жалким подобием пищи, но никакая сила не могла заставить его обратиться к женщине своего племени. Никогда. С него хватит!

Ветер разогнал тучи, и небо осыпали звезды. Судя по их расположению, до рассвета оставалась еще пара часов.

Собравшись с силами, Зетист дематериализовался в то единственное место, где ему хотелось побыть. Слава богу, в запасе оставалось достаточно времени. Целых два часа.

Джон Мэтью застонал и перевернулся на спину.

Оказавшись сверху, женщина прижалась обнаженной грудью к его мускулистому телу. С похотливой улыбкой она ухватилась за его изнывающую от напряжения плоть и уселась сверху. Он закинул голову и зарычал от наслаждения.

О, да…

Одной рукой красавица ласкала себя, другой — подталкивала его в бездну сладостных мук. Длинные волосы укрывали их обоих, как платиновый шатер. Скользнув ладонью вверх по животу, она остановила ее на шее и выгнула спину. Белая грудь с затвердевшими сосками призывно качнулась вперед. Кожа была нежнее и ярче свежего снега.

— Ну что, воин? — ухмыльнулась она. — Тебе нравится?

Нравится ли? Еще бы. И чтобы напомнить, кто здесь главный, он натянул ее на себя покрепче и подался бедрами вперед так, что она вскрикнула.

Когда он отступил, женщина улыбнулась и наддала жару, как лихая наездница. Горячая и гладкая, она обхватила его, как тугая перчатка, и возносила все выше на небеса.