Елена Усачева - Нити судьбы

Веселая компания в Ташкиной квартире распалась. Даже Маша перестала наведываться. Теперь она ходила в черном, потому что ушедший в армию Алексей, написав одно письмо, пропал, никак не давал о себе знать, и Маша демонстративно тосковала.

Ташка с жаром рассказывала о новом знакомом Саньке, который ходит в походы и невероятно красиво играет на гитаре. Саньке грозила армия, и Ташка разрабатывала стратегический план по его спасению. Одного Алексея на всю их компанию было достаточно.

Дина слушала невнимательно, не зная, в какой момент вклиниться со своей новостью – Артур сделал ей предложение, и теперь на ее тонком пальце блестело узенькое колечко белого золота. Они договорились, что свадьба будет в декабре, как Дина и хотела. И вроде бы времени еще было много, но Дина уже сейчас хотела условиться с Ташкой, чтобы она была у нее свидетелем и дала свое свадебное платье.

Ташка вдруг замолчала. Дина, ушедшая в свои мысли, не сразу это заметила.

– Я тут Щербакова качала, смотри, что нашла. Мне кажется, это про нас с Санькой.

Она придвинула черный разбитый магнитофон, долго стучала по крышке, заставляя диск уйти в паз. После небольшого проигрыша ровный спокойный голос запел:

У Дины перехватило дыхание. Она посмотрела на Ташку. По щекам подруги текли слезы. От жалости к ней, а еще больше к себе, Дина тоже заплакала. Ташка первая прервала сентиментальную паузу. Шмыгнула носом, глянула на подругу веселым глазом, мол, прорвемся.

Дома Дину ждало письмо от Миши. С тех пор как сорвалась ее поездка, они не списывались и не перезванивались. И вдруг…

«Здравствуй, Дина!

Скоро май, и я снова приеду в Москву. Очень хотел бы с тобой увидеться. Мне, наверное, стоит извиниться за то, что так резко замолчал. Но ты могла бы меня понять – я ждал тебя, а вместо твоего приезда получил кучу отговорок, почему ты не смогла сесть в поезд.

Конечно, это письмо стоило написать чуть раньше, и я бы не прожил несколько месяцев с ощущением чего-то неисполненного. Но все случилось, как случилось, и пусть поздно, но я прошу у тебя прощения.

Я приезжаю в Москву, и потому у меня к тебе просьба. Сходи в какой-нибудь крупный книжный магазин и посмотри, сколько стоит там двухтомник Юрия Норштейна «Снег на траве». Это очень ценное искусствоведческое издание, которое я собираюсь купить. Но, понимаешь ли, не хотелось бы тратить лишние деньги. Я посмотрел по сайтам, там цена пять тысяч. Может, в магазинах можно найти книги дешевле? Ну, и конечно – в Москве с меня встреча и поход в какое-нибудь интересное место.

М.»

Дина долго сидела над этим письмом. Его стоило удалить и больше не вспоминать о сумасшедшем январе. Вот-вот должен был появиться Артур, надо подготовиться к его приходу. В это понятие неприятные ответы на опоздавшие письма не входили.

Да, она не ответит. Пускай Дина для Курска пропадет. Навсегда.

Но как же хотелось высказать свою обиду. И хоть это уже было давно и почти забылось, она все же придвинула к себе клавиатуру. Над обращением немного подумала.

«Здравствуй, М.!

Было немного обидно, что обо мне вспомнили только по необходимости. Но что поделать? Наша Земля круглая, мысли волнообразны, погода за окном дождливая, а недавно было полнолуние.

Что тебе сказать хорошего? Сказать о том, что никакую книгу я тебе искать не буду и встречаться нам не стоит? Нет, это неинтересно. Лучше скажу, что погода за окном чудесная, что уже забыто то время, когда стояли жуткие холода и воробьи замерзали на лету. Что весь февраль и март провела на катке.

Удачи тебе в твоих творческих погружениях. Не заплывай за буйки и не заигрывай с морскими девами. А главное – не пиши мне больше.

Дина».

Она щелкнула мышкой, утопив на экране клавишу «Отправить», занесла адрес Михаила в «Черный список», отдельно отметила, что все его письма должны удаляться безжалостно сразу же по поступлении, и выключила ноутбук.

К окну она подошла в тот момент, когда на дорожке появился Артур. Он помахал зажатыми в руке перчатками. С самого начала они договорились не созваниваться, не давать о себе знать через домофон. Дина просто собиралась и выходила, оставляя родителей в счастливом неведении относительно своего романа. Она даже не стала им говорить, что собирается замуж. Это все еще было нескоро, а с некоторых пор она перестала загадывать на будущее. Она жила ближайшими днями, и это ее вполне устраивало.