Ольга Романовская: На службе их величеств

— Я не слышал, — извиняющимся тоном пробормотал Шардаш. — В библиотеку залез, потом языком с Лоопосом зацепился. Прости, забыл предупредить. Но тебя кто-то напугал, верно? Просто так ты бы таким голосом не кричала.

Мериам кивнула и уткнулась лицом в его грудь. Привстала на цыпочки, обхватила за плечи и замерла, наслаждаясь чувством спокойствия. Профессор не торопил, понимая, что адептка должна придти в себя, успокоиться.

— Тут был маг, — наконец прошептала Мериам. — Чужой маг. Он крался по коридору, я заметила тень, и он решил меня напугать. Когда появился ты, он исчез. Думаю, теперь далеко от Бонбриджа.

Шардаш нахмурился и переспросил, не разыгралась ли у адептки фантазия. Она рассказала о воздушных потоках и спине незнакомца.

— За каким-нибудь фолиантом охотятся, — предположил профессор. — Тут кое-что хранится в потайных комнатах. Зла он тебе причинить не хотел, значит, намерения были мирные. Предполагаю, кто-то из столичной Академии. Я разберусь. А пока идём. Ты вся дрожишь от страха, надо что-то с этим делать.

Улыбнувшись, Шардаш наклонился и поцеловал Мериам. Подумал и предложил прогуляться к молу, посмотреть на лунную дорожку на льду. Адептка отказалась: после пережитого она хотела бы немного посидеть вдвоём с профессором. Тот согласился и, обнимая за плечи, повёл к себе.

Шардаш ушёл за глинтвейном, а Мериам осталась в гостиной. Потрескивал камин, плясали тени на потолке, а в кресле под пледом было так уютно.

Взгляд адептки упал на стол, на котором лежали две бумажки. Не удержавшись, Мериам подняла их и прочитала. Первая чрезвычайно её перепугала и отсылала к истории с «Забвением роз». Речь шла о неком долге и кулоне. Если Мериам правильно помнила, Шардаш заключил сделку с Темнейшим. Видимо, теперь тот требовал исполнения оставшейся части договора.

Вторая записка вызвала удивление. На тончайшем пергаменте вроде и были какие-то слова, но прочитать их никак не удавалось. Угадывались они только под определённым углом. Повертев лист и так и этак, Мериам слезла с кресла и попробовала посмотреть на просвет.

Вспомнились уроки тайнописи, которая читалась только с помощью одной из стихий. Сейчас в распоряжении адептки был огонь.

Странно, но, когда языки пламени лизнули пергамент, и тот задымился, Мериам различила буквы. За мгновения, пока они не исчезли, адептка успела прочитать всего пару строчек. Увы, во второй раз ничего не вышло, пришлось срочно тушить пергамент.

Шардаш застал Мериам за попыткой положить письма, как они лежали, нахмурился и прямо спросил, читала она их или нет. Адептка не стала отпираться и тут же засыпала Шардаша вопросами. Он отмалчивался.

Забрав из рук профессора кувшин, Мериам сбегала за стаканами и разлила напиток. В нос ударил пряный аромат трав. Адептка улыбнулась: ради неё положили больше корицы. Но забывать о письмах она не желала, тревожась, просила подтвердить или опровергнуть догадки.

— Да, вот то, от Темнейшего.

Шардаш досадовал на себя — воспользовался простым заклинанием воспламенения! После него записка благополучно самовосстановилась из пепла. Император на обычной бумаге не пишет, следовало догадаться. Не откладывая дело в долгий ящик, профессор исправил ошибку и уничтожил невидимый оттиск.

С письмом королевы дела обстояли хуже: Шардаш не успел его вдумчиво прочитать. Пришлось сделать это сейчас под пытливым взглядом Мериам.

И не соврёшь теперь, что пустяк, послание Асваруса. Кто бы мог подумать, что адептка знает тайнопись! Хотя сам виноват, видел же все её отметки. И по означенному предмету значилось даже не «удовлетворительно», а «очень хорошо». Урок на будущее — оставлять комнату в идеальном порядке.

Дочитав, Шардаш вышел с письмом в другую комнату и от души выругался, помянув, где видел большинство людей с их амбициями. Помолчав, он добавил конкретные пожелания для королевы Раймунды, в частности, предложение соединить судьбу с императором и рука об руку потопать во Мрак через желудок гнилого умертвия. Поток скрещивания подвидов умолк на самом пикантном месте: в спальню заглянула встревоженная Мериам.

Шардаш натянуто улыбнулся, заверил — так, бессмыслица для тренировки голоса.

— Тревеус, мне пять лет? — адептка подошла и отобрала пергамент. — То, что ты зол, я прекрасно знаю. И про позы тоже догадываюсь.

— Откуда, если не секрет? — усмехнулся Шардаш, заметив, как залились румянцем щёки Мериам. — Судя по нашему общению, ты ни одной не знаешь.