Андрей Буторин - ИМЯ ДЛЯ НЕРОЖДЕННОЙ - Потусторонняя гостья

– Зачем вы так… – голос неведомой женщины дрожал, готовый сорваться в рыдание.

«Блин, да сунули бы ей стольник! – раздраженно подумал Олег. – Она ж этого от вас и добивается. Такую стерву разве уговоришь?»

Судя по всему, мысль Олега каким-то образом передалась незадачливым пассажирам. То есть тем, кто покуда безуспешно пытался ими стать. Послышалось приглушенное мужское бубнение. Судя по тону, проводнице делалось некое предложение. Та, тоже понизив голос, ответила:

– Быстро!.. И чтобы – как мыши! Чуть что – ссажу. А ее чтобы я вообще в вагоне не видела. Хоть привязывайте к полке.

Лязгнула закрываемая дверь вагона. Послышались шаги, приглушенные, но все еще возбужденные голоса, завизжала роликами и клацнула стопором дверь соседнего, первого купе. И как раз в этот момент вагон мягко качнуло, и за окном медленно поплыл назад фонарь.

Теперь голоса доносились из-за пластиковой переборки. Все те же, знакомые Олегу, мужской и женский. Только слов уже было не разобрать – и разговаривали тихо, и вагонные колеса начали свой надоевший перестук.

И все же Олег напряг слух, в надежде услышать еще один голос – той самой «террористки» без документов, из-за которой разгорелся весь сыр-бор. Но разговаривали по-прежнему двое, да и то недолго. Дверь снова взвизгнула, кто-то вышел из купе – видимо, за бельем, вернулся, снова щелкнул дверью, потом захлопали полки, послышались звуки расставляемого по местам багажа, прочие негромкие и невнятные шумы – наверное, расстилали постели, а потом все окончательно затихло. Нечаянное развлечение закончилось. Олег вновь остался наедине с осточертевшим «ту-ту-тутух, ту-ту-тутух»…

И все-таки, предприняв очередную попытку завоевания Морфея, он неожиданно быстро заснул.

Когда Олег проснулся – с тяжелой головой и премерзким настроением, – поезд стоял. Он, видимо, остановился только что, поскольку из-за дверей купе слышались шаги и голоса спешащих глотнуть свежего воздуха пассажиров. Соседи по купе тоже уже вышли прогуляться по перрону – видимо, стук закрываемой ими двери его и разбудил.

Узнав у проводницы, что стоянка поезда – двадцать минут, Олег не спеша, одним из последних, спустился на асфальт перрона. Серое здание вокзала с затейливыми башенками не привлекло его внимания. Зато рядом стоял газетный киоск, куда Олег и направился. Выбор в киоске был, прямо сказать, небогатый – несколько «желтых» изданий двух-трехнедельной давности. Зато рядом с пожелтевшими (уже в буквальном смысле) газетами и журналами ярким, красочным пятном выделялось несколько небольших книжек, сразу привлекших внимание Олега. Он подошел поближе и улыбнулся – то, что невольно выхватило его зрение, оказалось мини-романами издательства «Амадеус», которые с недавних пор он стал почти регулярно покупать. Произведения, публикуемые в этих книжицах, подкупали своей искренностью и чистотой. При их чтении забывались тревоги и неурядицы, отдыхала от забот и волнений душа. Лучшего развлечения для дальней дороги трудно было бы и пожелать. Поэтому он, не задумываясь, протянул продавцу деньги за все четыре выпуска, лежавших на прилавке. Сзади кто-то одобрительно хмыкнул. Олег обернулся и увидел за собой, в очереди из трех человек, благообразного мужчину лет шестидесяти с типичной «профессорской» внешностью. Тот в ответ на реакцию Олега приподнял слегка шляпу. Олег машинально кивнул.

Как выяснилось позже, «профессор» оказался пассажиром из соседнего купе – того самого, куда прошлой ночью так долго и шумно вселялись. Теперь при встречах тот стал постоянно приветствовать Олега, – то кивком головы, то, как в первый раз, приподнимая шляпу. Один раз Олег повстречал и супругу «профессора», выходившую из купе. Она оказалась маленькой, сухонькой и довольно пожилой, как и муж, но весь ее облик, выражение лица, блеск грустных, но удивительно живых глаз, даже посадка головы выдавали в ней женщину благородного происхождения и интеллигентного воспитания. Олег машинально поздоровался, и та, скользнув по нему равнодушным взглядом, сухо кивнула в ответ.

А вот увидеть их дочку Олегу так и не удавалось. Казалось бы, какое ему дело до этой девчонки? И все-таки было ужасно любопытно. Фантазия рисовала в сознании то сказочную красавицу, страдающую аутизмом, – этакую «спящую царевну», ожидающую поцелуя своего принца, то, наоборот, жуткую уродину с пустыми глазами навыкате, пускающую слюни…

Он стал даже специально выходить из купе и становиться в коридоре возле окна, делая вид, что любуется проплывающими за окном пейзажами. Сам же косил при этом взгляд на соседнюю дверь, в надежде, что когда та откроется, он хоть краешком глаза сумеет разглядеть девушку. Или дождется, когда та выйдет – должна ведь она выходить, хотя бы в туалет! Но девушка все не показывалась. Возможно, она справляла свои надобности ночью, или же просто Олегу так фатально не везло.