Джена Шоуолтер - Самая темная ложь

— Что, если она лгала тебе? — Спросил его друг. Мужик не знал, когда нужно остановиться, и да, Гидеон знал, что Страйдер просто не смог бы прекратить. И только поэтому он не ударил своего друга в лицо и не избил его ногами. — Что, если на самом деле она тебе не жена?

Гидеон фыркнул.

— Забыл тебе сказать. Отделить правду ото лжи так трудно для меня.

Только не в её случае, но он не собирался распространяться об этом.

— Ага, но ты также сказал мне, что не знаком с ней.

У одного из них была идеальная память. Отлично.

— Нет никакой возможности для неё оказаться моей женой. — Шансы были невелики, но да, они всё же были. — Мне не нужно сделать это.

Когда Скарлет впервые вторглась в его сны и потребовала, чтобы он пришёл к ней в темницу, он был не в силах поступить иначе, чувствуя потребность видеть её, некая часть его признавала её на уровне недоступном его пониманию. Когда она утверждала, что они целовались, занимались сексом и даже поженились, та же его часть мурлыкала, соглашаясь.

Даже, несмотря на то, что он, мать вашу, не мог вспомнить её.

Почему он не помнит её, спрашивал он себя тысячи раз.

Он обдумывал несколько теорий. Первая: боги стерли его память. Но это поднимало вопрос — почему. Почему боги не хотят, чтобы он помнил собственную жену? Почему в таком случае они не стерли память Скарлет?

Вторая теория: он сам подавил эти воспоминания. И снова, зачем ему это? Как бы он смог это сделать? Был миллион других вещей, которые он действительно хотел бы забыть.

И третья: его демон как-то стер его память, когда их связали. Но если это правда, почему он помнил свою жизнь на небесах в качестве воина Зевса, охраняющего бывшего царя богов, каждое мгновенье каждого дня?

Они со Страйдером остановились у первой камеры, в которой последние несколько недель содержалась Скарлет. Она спала на своей койке, и он знал, что так будет. Он втянул воздух, как делал каждый раз, когда видел её. Восхитительно. Но…

Моя ли? Хотел ли он, чтобы это было так?

Нет, конечно, нет. Это чертовски всё осложнит. Не то чтобы он придавал этому значение. Он не смог бы. Для него друзья стоят на первом месте. Именно так обстоят дела, и так будет всегда.

По крайней мере, она была чистой; он был уверен, что у неё достаточно воды для питья и умывания. И она была сыта; его уверили, что продукты доставлялись 3 раза за ночь. Он будет также о ней заботиться, когда, в конечном итоге, вернёт её. Этого будет достаточно.

"Не торопись," — кричала Ложь, практически прыгая из одного угла черепа в другой. — "Не торопись!"

"Забей, приятель. Я позабочусь об этом." — Но пока он не мог заставить себя сдвинуться с места. Казалось, что он ждал этого момента всю жизнь, и хотел насладиться им.

Насладиться? Он точно превращался в бабу.

"Отвернись, иначе у тебя встанет," — сказал он себе. Ладно, это более по-мужски. Он целеустремленно отвёл взгляд. Стены вокруг неё были составлены из толстых неприступных камней. Поэтому она никак не могла увидеть Ловцов, заключенных рядом с ней. Фактически, Гидеона заботило не это. Он хотел, чтобы Ловцы не могли видеть её.

Да. Он хотел, чтобы она принадлежала ему. По крайней мере, пока.

Говоря о Ловцах, они выследили воинов через их собственные клубы и затаились в тени, не издавая и звука. Опасаясь быть обнаруженными, они могли бы перестать дышать. Отлично. Ему нравилось, что враги так боялись его.

У них были все основания для этого.

Эти люди взяли в плен и насиловали невинных, бессмертных женщин в надежде создать детей-полукровок, и вырастить их в ненависти к Гидеону и его друзьям, подготовить их к борьбе с ними. Детей, которые могли бы помочь Ловцам найти ларец Пандоры до того, как это сделают Повелители. Ловцы надеялись использовать артефакт, отделив каждого демона от его носителя. При этом воины не выжили бы, они были связаны неразрывно — человек и монстр.

Это тоже было частью их наказания за открытие этого дурацкого ящика.

Своими новыми, онемевшими и дрожавшими с непривычки пальцами, Гидеон вытащил ключ от камеры Скарлет и подался вперёд.

— Погоди. — Страйдер с силой опустил руку на его плечо, пытаясь удержать на месте. Гидеон свободно мог бы стряхнуть её, но он уступил своему другу иллюзию победы в этом маленьком сражении воли. — Ты можешь поговорить с ней здесь. Получить свои ответы здесь.

Но они были не одни, поэтому она не сможет расслабиться. А так как она не сможет расслабиться, то не позволит ему дотронуться до себя. Выродок, которым он был, хотел дотронуться до неё. К тому же, как ещё он смог бы вытянуть информацию из неё? Например, говоря ей, насколько уродливой она была? Или говоря о том, что на самом деле не хотел бы сделать с ней?