Нэнси Хольдер - Наследие

Она с удивлением заметила, что рассуждает всерьез.

— Добро пожаловать! Раздевайтесь й чувствуйте себя как дома. — Джоэль вывесил табличку «Закрыто» и задернул шторы. — Сейчас выпьем чаю.

Он скрылся за портьерами, висевшими над дверью, и оставил беглецов одних.

— Ну и жуткие птицы эти соколы! — Аманда повесила пальто на вешалку. — Кажется, они нас не видели.

— А подлетели так близко! — Сильвана тряхнула африканскими косичками, и с них посыпался снег.

— Дурной знак, — произнесла Саша. — Пока заклинание действует, о нас никто и догадываться не должен. Похоже, Верховный ковен работает днем и ночью, чтобы нас отыскать.

— Вот здорово как, — протянул Томми.

— Идите сюда! — позвал Джоэль.

Холли прошептала начало заклинания, готовясь вызвать огненный шар, и только потом отдернула портьеру.

За ней оказалась жилая часть дома. Девушка вошла в гостиную. Тут стояли пухлая софа с обивкой, украшенной рисунком из пышных махровых роз, темно-зеленый диван и кресла. Перед софой, на столике, лежал круг из рунных камешков и горела ароматическая свеча. Пахло лавандой. Рядом Холли заметила статуэтку Девы Марии — одного из воплощений Богини.

За софой тихонько гудел обогреватель. Холли сразу потянуло поближе к теплу.

— Садитесь, садитесь! — помахал рукой Джоэль. — Верховная жрица просила выполнять любую вашу прихоть.

Он шагнул в нишу, где располагалась маленькая кухонька. Сильвана наклонилась к Холли и шепнула:

— По-моему, он хороший. Ничего дурного я не чувствую.

Та подняла голову.

— Не знала, что ты читаешь в сердцах.

Девушка пожала плечами.

— Дело не в магии. Просто интуиция.

Джоэль вернулся с подносом, уставленным чашками и всякой всячиной, которую британцы добавляют в чай. Холли понравилось, что сливок и сахара хозяин не пожалел.

— Колдовать здесь можно? — спросил Томми.

— А как же! Например, очаровывать. — Молодой человек улыбнулся ему, поставил поднос и смущенно отвел глаза.

Томми понял, что с ним флиртуют, и осклабился.

— Я и раскладушки для вас приготовил в спальне, — сказал Джоэль и добавил, обращаясь к Холли: — Вам, конечно же, уступлю свою кровать.

— Королевский прием, — пробормотала Кари.

Холли промолчала. Ей было уже все равно. Кари так давно ее ненавидела, что это успело наскучить, но верная Аманда все-таки одернула девушку:

— Лучше помалкивай.

— Перестаньте. — Саша подняла руки.

Трудно было поверить, что эта женщина с нежным, юным лицом и стройной фигурой — мать двоих детей. Живая, подвижная, она выглядела совсем девчонкой. А еще Холли никак не могла понять, как это Саша вышла замуж за Майкла Деверо. Ведь она такая добрая!

— На нас напали. — Холли опустилась на софу. Джинсы отсырели, ноги промокли. — Вы заметили соколов?

— Да, — застенчиво улыбнулся Джоэль. — Я прочел заклинание, чтобы укрепить ваш оберег.

— Оно помогло, — сказал Томми, принимая чашку из рук Джоэля. — Спасибо вам. И за чай тоже.

— Что теперь? — спросила Холли.

Ее одолевала усталость, а нервы все равно были на пределе. Она жила в постоянной тревоге. Казалось, она всю жизнь только и делала, что убегала от врагов, а Сан-Франциско, работа на конюшне, семья — просто чужой, странный сон.

Неужели она никогда не сможет расслабиться? Сумеет ли вспомнить потом, как это: не следить за каждым своим шагом, не оглядываться, не спать урывками?

Вот о чем размышляла Холли, попивая чай. По лицам остальных было видно, что они думают примерно о том же.

Аманда посмотрела на нее и сквозь дымок над чашкой шепнула:

— Благословенна будь, Холли.

«Какое уж тут благословение?» — мелькнуло в голове.

Но девушка ответила, как и полагалось — улыбкой, пусть она осталась лишь на губах, не тронув заледеневшего сердца.

В резиденции Верховного ковена «молодоженам» отвели апартаменты, интерьер которых навевал кошмары.

Николь сидела на кровати с изголовьем, покрытым резными изображениями уродливых созданий, что склонялись перед Рогатым Богом, стоявшим в центре на горе из черепов. Как мило! Над ложем из эбенового дерева висел кроваво-красный балдахин, и с ткани ей ухмылялся Пан, лесной бог похоти.

Скрипнула дверь. Николь выпрямилась, прижала колени к груди и прошептала охранное заклинание. В дверном проеме вспыхнул прямоугольник голубого света.

Джеймс Мур, ее муж, посмеиваясь, прошел сквозь пелену и взмахнул рукой. Завеса лопнула, как мыльный пузырь; ее остатки исчезли в пустоте, откуда Николь их и вызвала.