Анастасия Павлик: Перламутр (СИ)

Эдуард изображал жертву. К этому времени от его человечности осталось лишь внешнее напыление — тончайший слой. Внутри — студень из уравнений и кодов. Иногда я почти уверен в том, что если бы Творец в момент вдохновения располагал такими технологическими мощностями, он создал бы совершенно иной мир. Эдуард стал неземным созданием — прекрасный, притягательный, вычищенный от эмоций экземпляр, его кости — мрамор, его кровь — красное вино. Сукин сын тянул к себе точно магнит. Пиров ощутил это на собственной шкуре. Он выскочил из лимузина и подбежал к растянувшемуся на асфальте мальчишке. Короткий разговор и Пиров помогает ему подняться и усаживает в лимузин. Его спина затянута в дорогую парчу, но вот он оборачивается, и я понимаю, что на его лице тоже парча — великолепная выкройка похоти и ехидства.

— Уничтожь гадину, детка, и не забудь прихватить впередиидущих, — прошептала Лолита.

Лимузин тронулся с места и очень скоро стал неразличим из-за тумана. Пиров не догадывался, что только что собственноручно подписал себе смертный приговор, что доживал последние часы своей жизни. Какими они будут? О, они будут сладкими, даже слаще смерти.

— Да, верно, уничтожь гнилые элементы общества, — сказал я, туман играл с моим зрением, делая все призрачным, сказочным. — За Льва. За Константина. За нас.

Это был комплекс заброшенных заводов. Под ногами хрустел гравий и стекло. Застывшее во времени ископаемое. Светодиоды заляпали все свободные поверхности: «ПРОДАЙ СВОЮ УНИКАЛЬНОСТЬ ПО ВЫГОДНОЙ ЦЕНЕ», «ИСТРЕБИМ РОД НЕЛЕТАЮЩИХ ПТИЦ» или «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА НЕБЕСА».

Я шел, как мне казалось, по единственной верной дороге, рядом со мной бежала маленькая Лолита. Девочка сказала: «Моя жизнь не имеет значения без него. Мне некуда податься. Я пойду с тобой и будь все проклято». Я сказал: «Хорошо». Вот и весь наш разговор. Просто я понимал ее. Понимал как никто другой.

Комплекс теперь бесполезных строений на окраине черных ферм, опасная территория для добропорядочных граждан, в то время как для преступников — райские угодья. Добро пожаловать, блудные дети, добро пожаловать домой, возьмите сигару и закурите, это — высокая поэзия.

Было тихо, неправильно тихо, лишь где-то высоко, в затянутом мясистым туманом небе рычали моторы.

Я бывал здесь однажды, еще во времена моего нелегального промысла. Ничего не изменилось с тех пор. Место упадка и разрухи, как и сотни других, таких же убогих мест. Шприцы — пошлая привычка из прошлого — под ногами, пористая серость над головой, револьвер под боком, ружье в сумке. И мир кажется мультипликационным фильмом.

Я толкнул тяжелую створку, и она с душераздирающим скрипом отъехала в сторону. Револьвер уже был в моих руках, а ружье — в руках Лолиты. Тень сомкнулась вокруг нас. Воздух был гладким, словно шелк, и я не чувствовал опасности. Понимаете? Я абсолютно не чувствовал опасности, только эту шелковистую гладкость в воздухе, дарящую милосердие. Я постоял так некоторое время, дыша полной грудью, вдыхая это шелковое блаженство, привыкая к полутьме. Затем шагнул вперед. Мы попали на бетонные Небеса, пахнущие хризантемами и импортной туалетной водой.

И вот что открылось моему взору: пустота в пустоте. Пространство было подавляюще огромным и торжественно пустым. Тень спала здесь годами, единственным источником света было окно. Да, в потолке было огромное круглое окно, осколки — стеклянные зубья, тусклый дневной свет казалась в полутьме ярким нимбом.

В центре светового круга стоял стул, на нем сидела моя Агния. Вокруг нее валялись трупы. Ангелы заметали пол, словно лепестки черной розы — иссушенные, потускневшие, неприглядные. И только один сидел перед ней, положив голову ей на колени. Этот был тот самый, суровый тип в стильных очках. Я вскинул револьвер, но в это мгновение Агния подняла голову и посмотрела на меня. В мои зрачки словно впилось по ядовитому дротику! Я не поверил увиденному.

Агния изменилась, ее тело стало одной сплошной программой, наноогонь плясал в ее венах, на ее коже, тонкими струйками света поднимался в воздух. Ее волосы горели, пропитанные вирусом. Горели так же, как перламутровые соцветия в теплице моего соседа, когда я бросил в них зажигалку.

Моя Агния была восхитительна.

— Они обрели своего бога, — произнес я, револьвер выскользнул из моей руки. Я был преисполнен нежности и страха. Клея любви. — Искусственного бога.

— Огненноволосая, — сказала за моей спиной Лолита. Этот звук. Что с ней, что с деткой? Сумка выпала из ее рук, и нимфетка стала оседать на пол, точно цветок, которому подрезали стебель. Ее волосы тускнели, глаза превращались в мутное стекло. Технология покидала ее тело. Я смотрел, как она шевелит губами: — Это будет эпидемия, сокрушительный мор. Миллионы, миллионы людей… Технология пройдется по телам, коллекционируя их. Она заберет то, что принадлежит Ей… Убей, убей Ее… пока не…