Мари Дана - Желтофиоль

Святый Боже! Мать твою… Черт.

Эмма. Да, маленькая Эмма Картер, безусловно, выросла.

Его руки горели желанием снова дотронуться до нее. Воспоминания о том мимолетном прикосновении, что она позволила ему, лишь усилило его аппетит. Ему страстно хотелось сорвать эту кофточку с ее тела и насладиться ее грудью. Хотелось услышать ее стоны, когда он будет стягивать джинсы с этих потрясающих, аппетитных ножек, ее тихие вскрики, когда он будет упиваться ее истекающими соками.

И она кричала бы его имя, кончая.

Он привязал бы ее к своей постели, истязая до исступленного экстаза, а потом начал бы все сначала. Он перегнул бы ее через подлокотник своего дивана и вонзался бы в нее сзади снова и снова, пока она не начнет умолять его кончить. Он укусил бы ее за плечо и пометил как свою, чтобы все знали об этом. Мысль скользнуть своим членом в эту обольстительную задницу едва не заставила его кончить прямо посреди ее магазина.

Когда она, шутливо смеясь, обняла Саймона, он чуть не вцепился в горло Беты.

Моя!

Только Саймон заметил особый, мерцающий золотом, блеск его глаз, услышал низкое, урчащее рычание, доносящееся из его горла, пока он не смог остановить себя. Глубоко вздохнув, Макс отвернулся, отчаянно стараясь взять себя в руки.

Ему говорили, что узнает свою пару, как только встретит ее. Сейчас он понял, что они имели в виду. Когда он разговаривал с Эммой, тогда еще девочкой-подростком, он почувствовал искорку чего-то , но не отнесся к этому серьезно. Просто юношеская похоть. Теперь он знал, чем была та искорка, и был готов надрать собственную задницу. Далеко не всем Пумам удавалось найти свою пару, и мысль, что он не только нашел ее, но и сбежал, черт, - да попросту забыл ее, наполняла его желчью.

Он заставил себя осматривать ее магазин, избегая взглядом смеющуюся группу вокруг Мадонны, вместо того чтобы подойти туда, набраться храбрости и увезти ее куда-нибудь в укромное местечко.

Она хорошо поработала. Отпечаток личностей Эммы и ее подруги проявлялся во всем, создавая атмосферу, в которой они обе были как дома. Он мог представить, как женщины стекаются в их магазин к ужасу и изумлению своих мужчин. Подойдя к камину, Макс заметил на полке серебряную рамку. Такую рамку его мать захотела бы в подарок ко дню рождения. Что-то в фотографии привлекло его внимание. Он наклонился вперед, стараясь понять, почему эта викторианская леди кажется ему такой знакомой, как вдруг маленькая ручка коснулась его руки.

- У вас с Саймоном все в порядке?

От этого хрипловатого голоса и ее мягкого прикосновения его член снова чуть не вырвался из джинсов. Он посмотрел в ее лицо и не увидел в нем ничего, кроме беспокойства. Прежде чем она отстранилась, он накрыл ее руку своей и притянул женщину к себе. Он был до смешного доволен, когда она не попыталась отойти от него.

- Между нами все хорошо.

… Пока он держит свои лапы подальше от тебя.

Она обернулась, посмотрела на стоящих рядом людей и закусила губу.

- Можно тебя на минуточку?

Ее голос звучал неуверенно и робко, совсем не так, как она разговаривала с Саймоном и со священником, но выражение ее лица умоляло сказать «да». Неистовой волной в нем поднялось желание защитить ее. И сжав руку Эммы, он кивнул.

Макс позволил ей отвести их в сторону, где было тихо, и они могли поговорить, оставаясь на виду. Она неуверенно подняла на него взгляд и тут же перевела его на этот чертов шрам.

- Хм-м, ты не знаешь, как Саймон относится к Бэкки?

Мельком взглянув на него, Эмма опустила глаза. Ее щеки залило румянцем, и она снова прикусила губу.

Он глубоко вздохнул, стараясь справиться с собственническим инстинктом, зверем ревевшим в нем.

- Понятия не имею.

- Черт, - тихо пробормотала она.

Он чуть ли не улыбнулся, настолько очевидна была ее досада, но собственнический монстр внутри него не мог смириться с ее возможным интересом к его лучшему другу.

- Он тебе не подходит, - он почувствовал, как сгустки его властной энергии бесконтрольно истекают из него, стараясь заставить ее признать правильность его слов.

Впервые за то время, что он был в магазине, Эмма открыто посмотрела в его лицо. Он знал, что выглядит дикарем, даже, наверное, ревнивым ослом, но ничего не мог с этим поделать. Малышка Эмма сводила его с ума.

Ничуть не испугавшись, она рассмеялась над ним.

- Да не мне, идиот.

Его глаза удивленно расширились, когда она повернулась к группе людей, стоявших рядом с Мадонной.