Ларисса Айон - Темная страсть

Руна заморгала.

— Не знала, что вампиры могут иметь потомство.

— Они и не могут. Рейт — аномалия.

Где-то в подземелье кто-то закричал, и Руна поежилась.

— А твои родители? — спросила она быстро, немного дрожащим голосом. — То, что ты рассказывал, когда мы встречались, правда? Твоя мать живет в Южной Америке, а отец умер?

Долгое, неловкое молчание повисло в темнице. Наконец, когда Руна уже не надеялась получить ответ, Шейд сказал:

— Моя мать была убита пару месяцев назад.

— Ох, извини.

— Разве ты убила ее?

Ее голос потрясенно дрогнул.

— Нет.

— Ну так и не извиняйся.

— Я раздражаю тебя своими вопросами? — огрызнулась она.

— Точно. — Он пожал плечами. — Впрочем, других занятий у нас ведь все равно нет.

Словно по сигналу, снаружи загремели шаги. Руна полуприсела, готовая напасть, но Шейд остался в той же совершенно непринужденной позе, словно сидел, вальяжно развалившись, на диване с бокалом пива. Если то, что он обнажен, и беспокоило его, он этого никак не показывал.

Дверь распахнулась. Найтлэш, который раньше притащил Шейда в темницу, вошел и бросил на пол спортивную сумку. Следом за ним тихо проскользнуло существо в широком балахоне, чье лицо скрывал глубоко надвинутый капюшон, хотя Руне все же удалось заметить что-то вроде маски: видны были только костлявые скрюченные лапы, обтянутые кожаными перчатками. Несколько пальцев отсутствовало, но это не мешало ему держать свирепого вида дубину, усеянную шипами.

Существо повернулось к Шейду:

— Вижу, ты благополучно пережил свои тяжелые испытания.

— Вот что бывает, когда нанимаешь второсортных шлюх вроде Солайс. Тебе следовало проинструктировать ее, как правильно делать минет.

Существо зашипело:

— Я заставлю тебя страдать.

— Обещания, обещания, — протянул Шейд, снова возвращаясь к разглядыванию своих ногтей.

Руна практически почувствовала ярость, которая, подобно раскаленной лаве, выплескивалась из существа в балахоне.

— То, что я сделал с твоей сестрицей, покажется тебе безделицей по сравнению с тем, что я сделаю с тобой.

Очень медленно Шейд поднял голову, его темный взгляд сузился и засветился ненавистью.

— Где она? Что ты с ней сделал?

— Ты правда хочешь знать?

Шейд вскочил на ноги.

— Скажи мне!

Существо кивнуло найтлэшу, который открыл сумку на полу и вытащил нечто похожее на кожаное одеяло.

Силы небесные. Руна зажала рот рукой и почувствовала, как кровь отхлынула от лица, когда «балахон» разразился трескучим, кудахчущим смехом.

— Кожа амберов стоит на подземном черном рынке целое состояние. Будет кому-то отличный плаш.

Взрыв темноты вместе с порывом ледяного ветра поглотили сознание Руны, но не раньше, чем она услышала мучительный вопль Шейда, который ей не забыть до конца жизни.

Кайнан Морган являлся, вероятно, самым большим источником раздражения для персонала подземной больницы. Просто заноза в заднице. Так оно и было, и он знал об этом.

Но ему было наплевать. Теперь ему на многое наплевать. Это произошло стой поры, когда год назад его жена изменила ему, а потом умерла в руках своего любовника. То есть одного из своих любовников. Человека.

И потом, есть еще Джем со своими сине-черными волосами, кожаными мини-юбками, пирсингом и татушками. Он простил Тайлу за то, что она демон. Главным образом потому, что она не знала правду о своем происхождении, пока Эйдолон не выяснил это. Но сестру Тайлы, Джем… нет. Он познакомился с ней несколько лет назад в нью-йоркской больнице, где она работала, выдавая себя за человека. Она разговаривала с ним, смеялась с ним, видела почти голым во время тестов.

Говоря по правде, это не являлось предательством: она ничего ему не должна, — но он симпатизировал ей, доверял, а она все это время была врагом.

Но даже это не совсем правда. С той ужасной ночи почти год назад он пришел к тревожащему осознанию, что не все демоны — зло, что некоторые стараются нести в мир добро. Это знание, в довершение измены жены, сотрясло его моральные, духовные и эмоциональные основы. Он порвал с эгисами, покончил с одним из двух дел, в которых слыл мастером: убивать.

Таким образом, ему осталось только одно: дело, в склонности к которому он уже даже не был уверен.

Исцелять.

Вот тогда-то и вмешался Эйдолон и предложил ему работу в подземной больнице, где среди прочих уже работало около полдюжины людей. Какая дьявольская ирония! Столько лет он убивал демонов, а теперь должен их лечить.