Ф. Каст: Предназначенный

Почему мой камень провидца такой теплый? Небольшой круглый камушек висел на серебряной цепочке, устроившись в ложбинке меж моих грудей. Я не снимала его с тех самых пор, как Ских подарила мне его перед отъездом с прекрасного, магического Острова Скай.

С любопытством, я вытащила камень из под толстовки, пробегая пальцами по его гладкой, мраморной поверхности. Он всё ещё напоминал мне о вкусной кокосовой сладости продукции Life Saver, но мрамор Ских сиял неестественным светом, словно стихия, которую я призвала, оживила его… словно то тепло, которое я чувствовала, пульсировало жизнью.

Голос королевы Ских эхом отозвался в моей памяти.

— Камень провидца находится во взаимодействии с самой древней магией — той, которую я охраняю на своем острове. Я дарю тебе этот камень, чтобы ты смогла найти и узнать древние силы, если они все еще существуют в твоем мире.

Как только ее слова воспроизвелись в моей голове, камень медленно, почти лениво, перевернулся. Отверстие в центре камня было подобно мини-телескопу. Пока он крутился вокруг своей оси, я могла видеть светящегося Старка сквозь него, а весь мой мир смещался и сужался, и вдруг все изменилось.

Возможно, это произошло лишь потому, что в то мгновение дух был слишком близок ко мне. Но то, что я только что увидела не сравнится с теми ошеломляющими ощущениями, когда я впервые взглянула через камень на Скай и потеряла сознание.

Но это было не менее тревожным.

Старк лажел на спине, его грудь была почти обнажена. Светящийся дух испарился. На его месте я увидела другой образ. Он был расплывчатым, и я не могла разглядеть его черты. Это было похоже на чью-то тень. Руку Старка свела судорога и его ладонь раскрылась. А тень раскрыла свою. Пока я смотрела, как меч Хранителя — массивный длинный меч, который появился у Старка в Потустороннем Мире — принял свою форму в руке Старка. Я открыла рот от удивления, а фантом, подобный Воину, повернул свою голову в мою сторону и сомкнул свою руку вокруг рукоятки меча.

В это же мгновение меч Хранителя сместился, изменился и превратился в длинное, черное копье — опасное, смертоносное, с окровавленным наконечником, до боли мне знакомое. Страх пронзил меня насквозь.

— Нет! — закричала я. — Дух, укрепи Старка! Заставь это существо уйти!

И с шумом, похожим на звук бьющихся крыльев гигантской птицы, фантом исчез, камень провидца вновь стал прохладным, а Старк сидел напротив, хмурясь на меня.

— Чем ты здесь занимаешься? — Он потёр глаза. — Чего так расшумелась?

Я открыла рот, чтобы попытаться объяснить странный феномен, который я увидела, когда он тяжело вздохнул и лег обратно, легкомысленно отбросив покрывало и сонно указывая на меня.

— Иди сюда. Не могу заснуть пока ты не обнимешь меня. И мне действительно нужно немного поспать.

— Да-а, хорошо, мне тоже надо вздремнуть, — сказала я, и нетвердой походкой поспешила к Старку; я свернулась у него под боком, а моя голова покоилась на его плече. — Знаешь, только что случилось кое-что странное, — начала я, но когда наклонила свою голову так, чтобы заглянуть в его глаза, губы Старка нашли мои. Удивление длилось недолго, и я погрузилась в поцелуй. Я чувствовала себя просто замечательно — так прекрасно быть рядом с ним. Его руки шарили по мне. Я прижалась к нему сильнее, когда его губы начали продвигались по изгибу моей шеи. — Я думала, ты говорил, что тебе нужно немного поспать. — Мой голос был сбивчивым.

— В тебе я нуждаюсь больше, — произнес он.

— Да, — сказала я. — Я в тебе тоже.

Затем, мы потеряли себя друг в друге. Прикосновения Старка прогнали прочь и смерть, и отчаяние, и страх. Вместе мы напоминали друг другу и о жизни, и о любви, и о счастье. Потом мы наконец уснули, а камень провидца оставался прохладным и забытым на моей груди между нами.

Аурокс

Смертная плоть мужчины была нежной и мягкой.

Даже удивительно, насколько легко было уничтожить его — остановить биение его слабого сердца.

— Отвези меня в Северную Талсу. Я хочу прогуляться этой ночью, — сказала она. Это был приказ, который положил начало их вечера.

— Да, Богиня, — мгновенно ответил он, оживая в углу балкона на крыше, который принадлежал ему.

— Не называй меня Богиней. Называй меня… — Она выглядела задумчивой. — …Жрицей. — Ее полные губы, накрашенные яркой красной помадой, приоткрылись. — Я думаю, будет лучше, если все просто будут называть меня Жрицей — о крайней мере на некоторое время.