Шеррилин Кеньон: Рождественские встречи

«Когда-нибудь, Эйми…»

С разрывающимся от боли сердцем, он попятился назад и потрусил вдоль линии горизонта, пока между ними не оказалось достаточное расстояние, чтобы он мог принять человеческий облик, усилием мысли материализовать на себе одежду, в которой был до этого, и спуститься вниз. Он направился к тому месту, где оставил свой мотоцикл «Сузуки GSX-R», надел шлем, завел мотор и поехал домой ночевать.

Ему тяжело было находиться рядом со своей семьей, когда все, чего он хотел, — быть с Эйми. Его брат был везучим волком. Человеческая суженая Вейна, Брайд, приняла его, и мойры объявили их парой на всю жизнь.

Если бы только это было возможно для медведицы и волка. Вздохнув, Фэнг припарковал мотоцикл и вошел в дом через боковую дверь.

Брайд к Рождеству украсила весь дом. Повсюду были колокольчики, ветки падуба и пуансетии. Бросив ключи на столешницу, он услышал доносившийся сверху смех. В дверях появился его брат Фьюри. Он склонил голову, а затем издал горловой волчий звук.

— Прежде, чем приблизиться к Вейну, тебе лучше смыть с себя запах медведицы. Зайдешь туда с таким ароматом, и он с тебя шкуру сдерет.

Фэнг хотел было сказать ему, куда он может пойти со своим советом. Меньше всего ему хотелось избавляться от запаха Эйми, но ведь это было Рождество — время покоя и воссоединения с семьей.

— Спущусь через пару минут.

Фьюри кивнул, и Фэнг направился к лестнице в задней части дома. Фьюри так сочувствовал брату. Была бы его воля, он вручил бы ему Эйми на блюдечке, но этому было не суждено сбыться. Медведи не потерпят, что их единственная дочь связалась с волком. Это просто было не принято. А если этого не потребуют мойры…

Черт, должно быть, это ужасно.

— Фьюри?

Он обернулся и увидел, как в кухню входит Мэгги.

— Помощь нужна?

— Не-а, — ответил он, направляясь к холодильнику. — Я просто решил воды попить. Не нравится мне человеческое пойло. Оно плохо на меня действует, а я думаю, ты не хочешь, чтобы твой отец увидел, как я превращусь на его глазах в волка. — Ее отец и не подозревал, что окружен животными, которые приняли человеческий облик, чтобы ублажить семьи Мэгги и Брайд. — При моем везении я буду настолько невменяем, что описаю ему ногу.

Присоединившийся к ним супруг Мэгги, Рэн, рассмеялся.

— За это я даже готов тебе заплатить.

Мэгги ткнула его локтем в живот.

— Ты обещал, что будешь прилично себя вести.

— А я и веду. Но если Фьюри вдруг написает на твоего папу…

— Рэн!

Он поднял руки, словно сдаваясь, а затем подмигнул ей.

— Ты такой злой.

Рэн лишь улыбнулся, взял в холодильнике воду, и они вернулись в гостиную, где семья Брайд распевала рождественские гимны. Брайд сидела на диване с сыном на коленях, а Вейн устроился на полу, взяв ее за руку, и периодически морщился от фальшивого исполнения.

Фьюри испытывал сильное желание завыть, но пристальный взгляд Вейна не дал ему открыть рот. Он поймал взгляд Фэнга, когда тот вошел в комнату. Его темные волосы все еще были мокрыми после наспех принятого душа. Понюхав воздух, Фэнг очень по-волчьи поморщился, когда его обоняние уловило запахи находящихся в комнате людей. Когда их вокруг было много, им всегда было тяжело. Но они были экспертами по маскировке и смешению с толпой.

Правда, не всегда.

Фьюри подошел к нему и передал бутылку воды.

— С Рождеством, брат.

Фэнг кивнул, открыл бутылку и сделал глоток. Но Фьюри все равно увидел тоску во взгляде брата и задумался, что хуже: знать, чего хочешь, и не иметь возможности получить желаемое или быть таким, как он, и понятия не иметь, встретит ли он когда-нибудь кого-нибудь, кто сможет его терпеть…

Кириан Хантер окинул взглядом своих друзей и членов семьи, собравшихся на рождественский ужин. Его сын Ники и дочь Марисса играли под елкой с его тещей, а лучший друг Джулиан со своей женой Грейс помогали своим детям открыть последние из подарков.

Семья его жены, клан Деверо, вся была здесь, они смеялись и праздновали.

Должно быть, он самый счастливый сукин сын на планете. Казалось, еще вчера он был один-одинешенек в этом мире и его никто не любил. Никто о нем не заботился. И однажды ночью смертельный враг чуть не отнял у него всех тех людей, что сейчас наполняли его дом.

Его свояченица Табита встала с места и постучала по бокалу, чтобы привлечь всеобщее внимание.

— Простите, что перебиваю, но я хочу воспользоваться моментом и пожелать вам всем счастливого Рождества. — Поднялся крик, но Табита призвала всех к тишине. — Знаете, моя бабушка-румынка часто повторяла, что любовь и вражда сводят самые невообразимые пары.